Граф. Милый, мой милый бесконечно, и никто нас не погонит, мы сгорим вместе и вместе воскреснем!
(Так, обнявшись, затуманенные, стоят они долго на балконе. Рыжий наклоняет голову, граф целует ее в светлый затылочек. Потом, будто очнувшись, они приходят в себя и долго, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза)
Граф. Значит, навсегда.
Рыжий. Навсегда.
(Он берет ее за талию и медленно они входят через балконную дверь в комнату Дверь затворяется и в стекле ее играют розовые отблески зари.)
УЧАСТВУЮЩИЕ
Константин Иваныч.
Марья Гавриловна.
Даля.
Лялин, писатель.
Диалектов.
Царевна.
Евдокия.
I
Март, пять часов дня Большая комната в квартире Константина Иваныча. Первый этаж особняка. Обстановка простая, в сероватых тонах Видна терраса в снегу, сад, голые ветви дерев. От зари пепельно-розовый отсвет. Константин Иваныч и Евдокия сидят на диване Евдокия курит.
Константин Иваныч. Видите, седой волос. У Мари вчера я тоже нашел седую прядь. Вот оно, время-то.
Евдокия. Вовсе вы и не так почтенны. Сколько вам?
Константин Иваныч. Тридцать пять.
Евдокия. Ну, конечно.
Константин Иваныч. Да, а у Мари эта седина мне понравилась.
Евдокия. Это почему?
Константин Иваныч. Делает человека значительней. Будто знак каких-то душевных заслуг.
Евдокия. Благодарю покорно за эти заслуги. Выдумки! Просто устанет, натерпится и седеет. Обыкновенно из-за вас же, мужчин.
Константин Иваныч. Так и знал – проборка. Простите, ради Бога, что нравится седой локон. Ради Бога, простите.
Евдокия. Хорошо, я вот что хочу знать: Маша-то, по-вашему, счастлива? Или нет?
Константин Иваныч. Счастлива ли? До сих пор хорошо жили. А последнее время…
Евдокия. Ну?
Константин Иваныч. Да ничего. Как-то слишком ровно. Точно рельсы – и по ним катишь.
(Евдокия неодобрительно качает головой. Константин Иваныч прохаживается)
Константин Иваныч. Может быть, это и хорошо… но человеку мало. Это и Маша чувствует. Видите (показывает на сад), красная заря. Хочется чего-то такого… необыкновенного. Я знаю, вы не одобряете.
Евдокия(тушит папироску). Не одобряю. Это от сытой жизни… романтизмы всякие.
Константин Иваныч. «С жиру бесишься». (Пробует мускулы на руках.) Да не особенно жирен, право.
Евдокия. Не в том дело. Вы избалованы – мускулы тут ни при чем. А Маши-то нет.
Константин Иваныч. Она на выставке. Сегодня Союз, открытие. (Слышен звонок; горничная бежит отворять.) Наверно, она.
(Входит Марья Гавриловна, в весеннем туалете, большой шляпе.)
Константин Иваныч
