Ну, конечно, я понимаю. Неважно она себя чувствует. Страдает за дочь? К мужу ревнует? Так вот и оказывается, что нет, и не ревнует, и даже дочерью не очень занята. Это скверно, может быть, даже преступно… но поди ж ты. Мать думает совершенно о другом.
Тураев. Значит, – отвлечена.
Елена. Отвлечена! Отвлечена! (Садится около него и смотрит робко.) Петр Андреевич, милый мой!
Тураев(закрывает лицо руками). Зачем вы меня так называете?
Елена. Что же? Вы добрый, старый друг!
Тураев. Старый друг! Старый друг!
Елена. Папа смеялся нынче надо мной, говорил, что я влюблена.
Тураев(смотрит в сторону, неподвижно). Он вовсе не смеялся.
Елена. Как так не смеялся?
Тураев. Папа нынче не смеялся. (Молчит.)
Елена. Ну, влюбилась. Ну, да, да… что ж теперь делать?
Тураев. Ничего.
Елена. Дядя Тур, не осуждайте меня. Еще за границей, когда я в первый раз встретила его, он меня поразил. А-а, вы его не знаете. Между тем, это замечательный человек. Его считают немного за чудака, и правда, он говорит иногда странно. Но это только для тех, кто не вслушался в него.
Тураев. Он понравился мне сразу.
Елена. И уже там я поняла, что этот странный и, как кажется, несчастный человек… А когда я увидела его нынче… Нет, должно быть все мы здесь немного полоумные.
(Входят Ланин с Фортунатовым.)
Ланин. Да, многоуважаемый профессор. Таковы наши владения. И вон там, у пруда, самое замечательное место. Можно сказать, историческое место: статуя богини любви. Венера-с. Что вы думаете, восемнадцатого века… дедом из Франции вывезена. Там этакие скамейки, и со времен старинных на дубах, березах вырезаны сердца пронзенные, и там в любви всегда объяснялись, хе-хе, это как бы местное божество, хотя у него и отбиты руки. Да, покровительница любви, устроительница величайших кавардаков.
Фортунатов. Как это интересно! Скажите, пожалуйста, ведь, Елена Александровна не показала мне ее!
Ланин. Что же ты это, мать моя? Слона-то, можно сказать?
Елена(встает; улыбаясь, растерянно). Ах, да, я вам не показала, действительно. Но время еще будет.
Ланин. А вина-то несут? (В окно дома.) Винца-то, винца?
(Входят из дома Марья Александровна, Николай Николаевич, Коля).
Марья Александровна. А мы ждем тостов. Ах, какая зала у вас, Александр Петрович!
(Лакей вносит на подносе шампанское и бокалы)
Тураев(Панину). Как вы сказали про Венеру? «Устроительница величайших кавардаков?»
Ланин. Разумеется, душа моя. Все она мудрит. За нее сейчас выпьем.
Тураев(задумчиво)
