(багровея, вскакивает). Ложь! Не смейте так говорить. Не имеете права. Вы не можете сказать, что я не люблю Машу, что я издеваюсь над ней. Это неправда, вы знаете. Если б это было так, все было бы легко… просто. А это мука – больше месяца живу я на углях; разве вы не видите… Но нет, вы, конечно, не видите… какое вам дело до человека? Вы знаете, что муж должен любить жену и жить с ней – больше вам ничего не надо. Жить так, как вы считаете – очень прекрасно, но не так легко, Евдокия. Это очень трудно, почти невозможно. (Передохнув, спокойнее.) Вы издеваетесь, говорите, что я устроился «усладительно». Это же неверно. На кого я похож? Разве я сплю? Я мучительно думаю, Евдокия, мучительно – и до сих пор не нашел ничего… Впрочем, нет… Одно нашел, но это слишком, слишком… А так продолжаться не может. Сегодня, завтра все решится. Больше нет сил. Что будет – будет. Не минуешь.
(Садится устало и подпирает голову руками.)
Евдокия. Если вы серьезно, то дело ясно. Решайте, кого вы любите по-настоящему. Или Маша, или та…
Константин Иваныч. Я люблю обеих. И по-разному. Сам не знаю кого больше.
Евдокия. Непонятно!
Константин Иваныч. Вы и не можете понять. Оттого накричали.
Евдокия. Адюльтера я не признаю. Да, не понимаю адюльтера.
Константин Иваныч. А-а, адюльтера! Дело не в том. Дело совсем в другом. В очень, очень печальном, Евдокия.
(За стеклянною дверью, в гостиной появляется Царевна Константин Иваныч ее не видит. Она разбирает ноты у рояля)
Евдокия. Вы бы с ней вот посоветовались о своих делах. Отличная советчица.
Константин Иваныч. О ком вы говорите?
Евдокия. Да вон, ходит, сейчас, наверно, играть начнет. Она вам о чем угодно может… хоть о любви втроем.
Константин Иваныч. Пустяки вы рассказываете, Евдокия. Так, от раздражения… Какая там любовь втроем? Нет, бросьте. Если вы на каплю порядочно относитесь к нам, к Мари и мне, скажите, как бы вы поступили на моем месте?
Евдокия(холодно). Если вы говорите правду…
Константин Иваныч. Допустим.
Евдокия. Если любите одинаково обеих… То выход один.
Константин Иваныч. Ну?
Евдокия. Оставить обеих.
Константин Иваныч. То есть как оставить?
Евдокия. Так. Покинуть. Единственный способ… остаться чистым… пред собой, пред ними.
Константин Иваныч. Ах да, так… Понимаю. (Молчит.)
Евдокия. Это, может быть, ригоризм, но – необходимый.
Константин Иваныч(как бы про себя). Какое совпадение… мыслей. (Улыбается.) Да, маленький ригоризм. Так, маленький.
(Евдокия сходит в сад. Настает вечер Он прохладный, с золотой каемкой на закате. Константин Иваныч молча курит.)
