(Подходят)
Лялин(Марье Гавриловне). Мы с Константином, как платоники: гуляем, рассуждаем о любви.
Марья Гавриловна(улыбаясь насильственно). До чего же вы договорились?
Лялин. Он мне заявил, что я нравственный урод.
Евдокия. Неглупо!
Марья Гавриловна. В чем же ваше уродство?
Лялин. Я говорил, что в молодые годы мои любви были всегда печальны: или она выходила замуж, или исчезала, или даже я не успевал с ней познакомиться. Размышляя о тех, в кого я был влюблен, я убедился, что и в благоприятном случае не мог бы на своей любви основать жизни: жизнь есть жизнь, а любовь… – этакое (делает кругообразное движение пальцем) – невмещающееся нечто.
Марья Гавриловна. Все-таки непонятно, за что, собственно, он вас обругал?
Лялин. Позвольте, сейчас. Из скорбного опыта я вынес взгляд – еще более скорбный, или радостный, смотря по желанию: любить из данных женщин не надо никого. Тут он меня и прихлопнул.
Евдокия. Из данных женщин никого! Посмотрю я на вас, господа – полоумные вы все. И даже мне вас жаль. Значит же, не просветила вас ни разу истинная любовь – вы и выдумываете. (Уходит.)
Марья Гавриловна. Я согласна с Петром Ильичом. Никого не надо любить. Все это вздор. Жизнь – обман, ложь. Любовь – так же. Значит, прочь ее.
Константин Иваныч(берет ее за руку). Мари, что с тобой? Мари, успокойся, ты дрожишь…
Марья Гавриловна(смотрит на него долгим взглядом). Ничего. (Опускает голову и, видимо, подавляет себя.) Ничего, милый, я спокойна и весела… Видишь? (Улыбается.)
Лялин(медленно отходит к озеру). Еще союзница!
Константин Иваныч. Мари, Мари, нам надо говорить подробно, много, милая Мари, так нельзя…
Марья Гавриловна(кротко). Зачем нам говорить, мой друг? Живите, поступайте, как вам нравится. Будьте собой. Я не помешаю вам. Я бываю резка… простите… Это усталость. А сейчас идите домой, с Петром Ильичом. Получена почта, газеты, письма.
Константин Иваныч. Нет, мы еще будем говорить.
Лялин. Газеты? Костя, идем. Мне писем нет?
Марья Гавриловна. Есть (Константину Иванычу). Идите, я сейчас.
Константин Иваныч. Почему же ты не хочешь вместе?
Марья Гавриловна. Я сию минуту приду.
Константин Иваныч. Не запаздывай же.
(Мужчины уходят. Марья Гавриловна сидит молча, потом ложится на прибрежный камень Рыдает долго, глухо. Плечи ее вздрагивают.)
(Вдоль берега пробирается Даля. Заметив фигуру на камне, насторожилась)
Даля. Константин Иваныч!
(Марья Гавриловна подымает голову. Увидев Далю, садится. Даля вскрикивает)
Марья Гавриловна
