Нас двоих на подвиг честный
Декабристы разбудили.
Иль играю Огарёвым,
Путь до Герцена недолгий:
От него – на Воробьёвы,
Будем клясться в вечном долге.
Так уверенны, так пылки,
Всё им достаётся даром,
Исчезают их затылки
Где-то за Тверским бульваром.
Я ищу дом Огарёва,
Будем есть варенье с соком,
Скажем молодое слово
Или перейдём к урокам…
Судеб мира многоцветье,
Утопизма небылицы
– Вот во что играют дети
Посреди своей столицы.
Мария КОНСТАНТИНОВА
О СВЕТЕ И ИНДИИ
Света печёт блины и слушает аудиоуроки хинди.
Света мечтает жить в деревеньке в Индии
С ручной обезьянкой по кличке Винни,
Которая будет любить мёд.
Света обреет голову в знак любви к Далай-Ламе,
Раскрасит всеми цветами неба ванную,
У Светы будет всё только самое,
Если она доживёт.
Через неделю Свете исполнится тридцать два.
Света шутит, что уже опоздала на путь Христа,
Старчески вытирает невидимый пот со лба
И по-детски сдувает чёлку.
Света мечтает вести диалоги с рыбами в Инде,
Безголосо орать по ночам тексты Бритни
И тосковать, вспоминая поездки в Питер
И родную хрущёвку.
У Светы есть Аня трёхлетняя и сорокалетний Петя.
Свете надо думать о том, тепло ли они одеты,
Чем накормить их, что делать, когда болеют,
А не об узорах из хны.
Света рассматривает на фото индийские облака,
Учит мантры, чтоб поклоняться местным богам;
Она непременно уедет в Индию, но пока
Света печёт блины.
Наталья ПАНИШЕВА
* * *
Неподкованный конь выходил на просторы стола,
Журавли косяками летели по белым страницам,
А она и вино разлила и долги раздала,
Ей осталось исполнить одно обещание – сниться.
Мотылёк полетит на потушенный ею огонь,
Соловей захлебнётся руладой на пятом колене,
И ударят часы. И пойдёт неподкованный конь
Вкруг да около кола на туго натянутой ленте.
Наши яблони держат сто тысяч грехов на весу.
Мотыльки вкруг потушенных ламп по привычке летают.
А она, собираясь к нему, заплетает косу.
Хоть косы уже нет много лет, всё равно заплетает.
На тяжёлые вёсла привычно ложится рука.
Тишина опускает еловые синие лапы.
Только падают яблоки.
Только мерцает река.
Только бабочки бьются о купол потушенной лампы.
Аглая СОЛОВЬЁВА
* * *
Это ж надо, какая трезвость!
Ничего-ничего, пройдёт.
В меня зеркало засмотрелось,
Обнаружив глаза и рот.
Наполнитель всего пустого:
Скрип сердец да под стук колёс –
Цирк уехал, оставив снова
Чемоданы девичьих слёз.
Ну, и спрячешь себя под кофтой?!
Ну, спасёшь сантиметр души…
Завтра здесь без тебя подохнут
Все цветные карандаши.
В руки флаг – и танцуй свой танец
На карнизах случайных сцен.
