Священник поджал тонкие губы и замолчал.
— Отлично, — продолжил Латушка, — будем считать, что я убедил вас.
— Кто обеспечит мою безопасность? — неожиданно поинтересовался ксёндз. — Второго июля нацисты все еще будут в городе. Или вы думаете, что они спокойно будут стоять и смотреть на богослужение в костёле?.. Вы же прекрасно знаете, что эти враги веры Христовой разрешают служить в Минске только русским и белорусским священникам!.. Или вы не в курсе, что минские католики вынуждены странствовать за девяносто километров, в Пинскую епархию, чтобы иметь возможность исповедаться у ксёндза там?..
— Вашу безопасность обеспечат парни из моей охраны, — решительно сказал Латушка. На самом деле он и сам толком не знал, как провести католическую мессу при немцах, но надеялся, что эта ситуация как-нибудь разрешится. — В конце концов, скажете нацистам, что молитесь за их победу над безбожными русскими.
Ксёндз кивнул без всякого энтузиазма. Похоже, довод его не убедил.
— После церемонии присяги я появлюсь перед храмом, где уже будет находиться восторженная толпа горожан, — продолжал Латушка. — Ваша обязанность — обеспечить эту толпу.
— То есть? — изумился ксёндз.
— То есть созвать на площадь перед храмом всех прихожан костёла. А еще лучше — всех католиков Минска. Сколько в городе католиков? — деловито спросил Латушка.
Ксёндз задумался.
— Не все из них прихожане нашего храма. Но в целом, думаю, около семнадцати тысяч человек.
— Прекрасно, — повеселел Латушка, — семнадцать тысяч — это уже впечатляет. Это не тысяча «делегатов» на конгрессе! Это народ!.. Как часто бывало в истории, что умело направляемая толпа вершит исторические события!.. Мои люди сделают убедительные фотоснимки… Собрать эту толпу легко — вам нужно всего-навсего оповестить минских католиков о первом свободном богослужении в храме.
— Простите, — вежливо перебил ксёндз, — а что вы планируете делать дальше? После того как инсценировка закончится?
Латушку покоробило слово «инсценировка», но он взял себя в руки и пожал плечами:
— После этого мне, видимо, придется на какое-то время уйти в подполье… Покидать Минск было бы актом слабости с моей стороны. В случае неудачи вы согласитесь предоставить мне убежище, ведь правда?..
Ксёндз скривил тонкие губы.
— Пану следовало бы прежде всего надеяться на собственные силы. Политик, который рассчитывает на других, проигрывает.
— Но умный политик всегда заручается поддержкой сильных союзников, — возразил Латушка.
