– Можно отключить сигнализацию, – сказала Эли. – Или пролезть между прутьями.
– У меня есть идея получше, – Касс бросился назад к фургону и вернулся, паря в воздухе и с летающим локулусом в руках. Он опустился на землю рядом с нами, и я коснулся сферы.
Вместе мы зависли над нагромождениями камня и разрушенных колонн. Их было куда меньше, чем я ожидал увидеть.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил Касс. – Скрипки? Трубы?
Я покачал головой. Все мои ощущения сводились к влажному морскому воздуху и легкому пощипыванию кожи от соли.
Мы вернулись к ожидавшим нас папе, Эли и Торквину.
– Что теперь? – спросил папа. – Летим домой?
Я посмотрел вдоль прибрежного шоссе. Вдалеке на обрыве, наполовину скрытое деревьями, виднелось огромное сооружение.
– Это и есть тот самый рыцарский замок?
– Ага, – ответил Касс. – Хочешь попробовать там?
– Но… мавзолей же здесь, – возразил папа. – Значит, там вы ничего не найдете, правильно?
– Если рыцари использовали камни мавзолея при строительстве стен замка, – сказал я, – может, они нашли применение и обломкам локулуса?
Эли кивнула:
– Всякое бывает.
– По мне, так это притянуто за уши, – вздохнул папа, – но у вас в этом опыта побольше моего…
Мы загрузились в фургон. Я сочувствовал отцу. Еще никогда мне не приходилось видеть его настолько сбитым с толку.
Торквин ударил по газам. Пока мы подъезжали, маленькие окна замка, словно черные глазки жуков, неотрывно следили за нами. Его башни были соединены зубчатой крышей, и я представил стражников в доспехах, нацеливших на нас арбалеты.
– Ну и жуткое место, – поежился Касс.
– Его строили крестоносцы, а не богатенькие строительные кооперативы, – отозвалась Эли.
Я вылез из фургона и подошел к входу в музей – закрытые на висячий замок ворота – массивные и производящие куда более значительное впечатление, чем те, что стерегли мавзолей, – за которыми открывался залитый лунным светом двор. У самого края обрыва я заметил неогороженную кучу мусора, очень напоминающего камни.
Древние камни.
Мой пульс заметно участился. Я схватился за прутья и на несколько секунд ушел глубоко в себя. Он наверняка где-то там…
Вскоре я заметил рядом с собой Эли и Касса. Они молча стояли и ждали, не желая мне мешать. Я посмотрел в сторону от музея, туда, где начинался обрыв. До моего слуха доносился далекий ритмичный шорох волн внизу. Ветер с моря не просто освежал, от него было по-настоящему холодно.
Сон!
Постепенно он восставал из глубин памяти, перед глазами закрутились размытые образы… Я иду к обрыву… Море ревет, а ветер хлещет по коже… Я ранен… дрожу… сжимаю в руках… что?
