– Ничего, Умберто. Ничего. Скоро все изменится. Я слышала, как синьор Гирландайо, это наш главный редактор, говорил, что из-за кризиса придется сократить штат, уволить нескольких журналистов и редакторов, и ты знаешь, Умберто, – Паола Витале наклонилась к мужу, – эта полентонэ в списке тех, кого собираются уволить. Пусть убирается на свой чертов Север. Наш мальчик не пропадет. Мы найдем ему хорошую жену, настоящую хозяйку, а не глупую карьеристку. Софи – хороший выбор. Ей наш мальчик давно нравится. Конечно, семья Риччи не богата, но и мы не из таких. Главное, что Софи хорошая хозяйка. С ней наш мальчик будет и накормлен и обстиран. Да и синьора Риччи моя лучшая подруга. Мы с ней вместе растили наших ангелочков…
– Мама́, – прервал Леопольдо мать, – когда ты слышала, что Ангелику собираются уволить?
– Сегодня, Леопольдо.
– Значит, Ангелика об этом еще не знает?
– А я откуда знаю, знает она или не знает? Мне нет дела до этой глупой полентонэ.
– Мама́, не называй ее так!
– Не кричи на меня, Леопольдо… Умберто, скажи ему хоть что-то. Что ты молчишь? Будто набрал воды в рот. Это все твое воспитание.
– Паола, ты непоследовательна в своих утверждениях, – заметил Умберто Витале. – То ты обвиняешь во всех грехах эту чудесную девушку, Ангелику, то меня.
– Чудесную девушку?! – вскинулась Паола Витале. – Нет, вы слышали! Mamma mia[34]! Никогда ты меня не поддерживал, Умберто! Никогда!
В кармане штанов Леопольдо заиграла музыка. Леопольдо вытащил мобильник и взглянул на экран, улыбка тронула губы, когда увидел, что звонит Ангелика.
– Мама́, – сказал Леопольдо. – Ciao[35]. Мне пора. Меня Ангелика ждет.
– Подожди, Леопольдо. Дай мне хоть поцеловать тебя на прощание.
Мобильник разрывался, и Леопольдо пришлось нажать клавишу "отбой". Ничего, потом перезвонит.
Паола Витале приблизилась к сыну, поднялась на носки и поцеловала в щеку.
– Не забывай нас, Леопольдо. Приходи завтра на ужин.
– Посмотрим, мама́. Ciao, папа́, – Леопольдо махнул отцу на прощание, открыл входную дверь и вышел из квартиры в коридор.
– Звони, Леопольдо, – услышал он, спускаясь по лестнице на первый этаж.
– Обязательно, мама́. Ciao.
Леопольдо вышел на улицу. Прохладный ночной ветер коснулся лица, дернул за воротник рубашки и пробежался по шее. Леопольдо улыбнулся. Взгляд пробежался по деревьям, тускло освещенным уличными фонарями, скользнул выше, оставил позади крыши домов, устремился к звездам, яркими белыми точками блестевшими в ночи, зацепился за тонкую полоску облака, за которым спрятался блеклый, покрытый серыми пятнами диск месяца.
