В его голосе было столько горечи и тоски, что мне стало не по себе. Я положил ладонь на его руку и со всей возможной теплотой произнес:
— Все образуется, доктор, поверьте мне. Вы еще так молоды, у вас все впереди…
— Да бросьте вы, — отмахнулся он, — моя жизнь кончена, в этом нет сомнения. Нити отсюда тянутся высоко наверх, а там, — он ткнул пальцем в потолок, — не прощают таким, как я. Я обречен, но не это пугает меня.
— Что же?
— То, что я не успею расквитаться с ними. — Он резко подался вперед. — За мою погубленную жизнь, за многие другие жизни, погубленные ими. Помогите мне сделать это, прошу вас. Я вам расскажу все, всю их подноготную, а вы… вы выберетесь отсюда и… кому следует… ну вы знаете… ведь от них можно ожидать всего, что угодно. Поймите, — страстно зашептал он, — жизнь этих ни о чем не ведающих людей, которых черт дернул приехать сюда на отдых, находится под угрозой реальной опасности, и если с ними что-то случится, то в этом будет доля и моей вины. А я не хочу, не хочу, слышите, пятнать свою душу кровью ни в чем не повинных людей. Достаточно того, что я залил ее спиртом. — Он уронил голову на руки и всхлипнул.
У меня голова шла кругом от его слов. Я страшно боялся, что он вдруг передумает и замкнется, так ничего и не выложив, поэтому, торопя события, я решил перейти в атаку.
— Чем занимается эта группа?
— Сбывает камешки.
— Камешки?
— Да, камешки. В основном алмазы. Сами копают их где-то в Сибири, сами занимаются огранкой — среди них есть несколько первоклассных ювелиров. А здесь, в этой Богом забытой дыре, производится обмен их на рубли, доллары, фунты и другую макулатуру того же сорта. Здесь что-то вроде перевалочного пункта, где встречаются обе стороны — продавцы и покупатели, вернее, их представители. От поставщиков камней всегда выступал Артист…
— Артист?
— Ну да, Артист, — он снова недоверчиво посмотрел на меня. — Послушайте, вы действительно не знаете, кто такой Артист?
— Да не знаю я никакого Артиста!
— Ну-ну…
Он закурил новую сигарету и судорожно затянулся.
— Это страшный человек, — в его голосе впервые прозвучали нотки ужаса. — Он выполняет роль буфера между поставщиками и их клиентурой, весь товар проходит через его руки и через него же производится денежный расчет. А в его кармане оседают ампулы — да-да, те самые ампулы, — кивнул он, заметив мое нетерпеливое движение, — что вы показывали мне в прошлый раз.
Так, подумал я, все становится на свои места.
