— Вы его попросили? — сказал Таб. — Попросили застрелить вашего пса?
— Он был старый и больной. Зубы все выпали. Я бы сам это сделал, но у меня нет ружья.
— Тебе все равно нельзя, — сказала женщина. — И слава богу.
Хозяин пожал плечами.
Фрэнк вернулся из кухни.
— Придется везти его самим. Ближайшая больница в пятидесяти милях отсюда, и свободных машин у них все равно нет.
Хозяйка знала самый короткий путь, но он был сложный, и Табу пришлось записать инструкции на бумажке. Хозяин сказал им, где можно взять пару досок, чтобы донести Кенни до грузовика. Фонаря у него не было, но он обещал не выключать свет на крыльце.
Снаружи уже совсем стемнело. Небо затянули плотные тяжелые облака, ветер дул резкими порывами. Где-то на доме отвалилась панель и хлопала медленно, а потом, когда ветер усиливался, быстро. Они слышали это хлопанье всю дорогу, пока шли к сараю. Фрэнк завернул туда за досками, а Таб стал искать Кенни, которого не было там, где они его оставили. Таб нашел его у той же тропинки, но немного дальше; теперь Кенни лежал на животе.
— Ну как? — спросил Таб.
— Болит.
— Фрэнк сказал, в аппендикс не попало.
— Аппендикс мне давно удалили.
— Вот, — сказал Фрэнк, подходя к ним. — Ты у нас чихнуть не успеешь, как очутишься в уютной теплой постельке. — Он положил у правого бока Кенни две доски.
— Мне главное сестричку посимпатичней, — сказал Кенни.
— Ха-ха, — откликнулся Фрэнк. — Это по-нашему. Ну, раз, два, взяли! — и он перекатил Кенни на доски. Кенни закричал и задрыгал ногами. Когда он успокоился, Фрэнк с Табом взялись за доски и понесли его по тропинке. Табу достался задний край, и из-за летящего в лицо снега он плохо видел, куда идет. Вдобавок он устал, а фермер забыл включить на крыльце обещанный свет. Когда они миновали дом, Таб поскользнулся и взмахнул руками, чтобы удержаться. Доски упали вместе с Кенни, и он докатился до самого конца тропинки, крича без умолку. Он остановился, только уткнувшись в переднее колесо грузовика.
— Ты жирный дурак, — сказал Фрэнк. — Ни черта не можешь.
Таб схватил Фрэнка за грудки и навалился на него, прижав спиной к забору. Фрэнк хотел высвободиться, но Таб тряс его изо всех сил. Голова Фрэнка моталась взад и вперед, и он наконец сдался.
— Много ты знаешь про жирных, — повторял Таб. — Много ты знаешь про гормоны. — Он все продолжал трясти Фрэнка. — Много ты знаешь про меня.
— Ну хватит, — сказал Фрэнк.
— Молчи, понял? — сказал Таб.
— Хватит.
— Больше не говори со мной так, понял? Никаких улыбочек. Никаких смешочков.
