— Здрасте. — У нее была щель между зубами, широко расставленные глаза и нос с идеально круглыми ноздрями — такие хоть и редко, но встречаются. Бледный, худосочный, веснушчатый поросенок с ресницами. — Можно попросить у вас сигаретку?
Позади нее, рядом с мусорным баком у кирпичной стены аптеки, Лэм заметил пеструю кучку из браслетов, коротких шорт и конских хвостиков — там стояли бок о бок и наблюдали за ними еще две девицы. Он посмотрел на первую. На ее жалкие, обгрызенные ногти. На маленькие ножки в туфлях размера на два-три больше, чем нужно, — мамашины, наверно. Его чуть-чуть замутило.
— Это еще что такое? — спросил он. — Что за дурацкая выходка?
Девчонка наклонила голову, прикрыла глаза ладонью от солнца.
— В каком ты классе?
— В седьмом.
— Вас там что, ничему не учат?
Она пожала плечами. Девицы позади нее засмеялись.
— Это ты придумала?
Плечи опять дернулись вверх.
— А кто?
— Сид.
— Это которая?
Девчонка повернулась, и ее подруги замерли.
— Которая справа, — сказала она.
— Блондинка.
— Угу.
— Сид — это Сидни.
— Угу.
Сидни знала, что на нее смотрят. Она отбросила назад волосы и выпятила бедро.
— Она тоже в седьмом классе?
— Мы все из одного.
— А выглядит старше.
— Знаю.
Лэм полез в карман за сигаретами. Он кинул взгляд на камеры над входом в аптеку — камеры, направленные на дверь и парковку. Вытряс из пачки сигарету и дал девчонке. Она повернулась с сигаретой в руке, чтобы идти к подругам, и хихикнула.
— Ну, продолжай, — сказал он. — Возьми ее в рот, я дам прикурить. Леди сами не прикуривают. — Она взяла ее в губы и подняла брови. — Вот так. Теперь не шевелись. Смотри не на сигарету, а на меня, — сказал он, приставляя зажженный кончик своей сигареты к ее. — Теперь вдохни. Давай, давай. Затягивайся. — Он выпрямился, и она пыхнула сигаретой.
— Ну вот, — сказал он. — А что я теперь получу взамен?
Держа почти нераскуренную сигарету двумя пальцами, она сморщила лоб.
— У меня ничего нет.
Ей явно было не по себе. Она подняла руку, будто хотела отдать ему сигарету обратно.
— Ни цента?
Она покачала головой.
— А в сумочке что?
Она чуть приподняла ее, вспоминая.
— Косметика, — сказала она. — Ничего.
Ее взгляд метнулся в сторону, словно она чувствовала, что угодила туда, где ей находиться не положено. Блондинка поодаль сказала что-то другой девице, и обе засмеялись. Очевидно, мишенью их насмешек было это стоящее перед Лэмом чучело. До чего глупо — и к тому же безрассудно! Они хоть представляют себе, кто он такой? Почему стоит здесь один, в черном костюме? Неужто им не ясно, что они подшутили не над ним, а над собой? Он глубоко затянулся сигаретой и затушил ее о подошву своего чудесного лакированного ботинка. Девчонка смотрела, как он стряхивает наземь последние крошки табака и кладет испачканный фильтр в карман брюк. Не было ни ветра, ни птиц, никто никого не окликал. Небо висело низко, белое и теплое, как чей-то призрак.
