— Гаси фары, — сказал Дэнни.
Я не послушался, не в силах оторвать глаз от зрелища впереди. Там стояло расколотое бурей дерево — его чудесная белая плоть обнажилась, стружки усеяли лежащую поблизости груду черепицы.
— Гаси, — сказал Дэнни.
— Выбирай, — сказал я.
Он показал, машинально выбрав стоящий на отшибе дом с качелями.
— Вон тот.
Я повернул туда и затормозил прямо перед ведущей ко входу аллеей.
— Да погаси ты, — сказал Дэнни, вылезая из машины.
Я выключил фары. Потом нажал кнопку, чтобы открыть багажник, и присоединился к Дэнни, который уже развязывал мешок. Он протянул мне маску-чулок, я тут же надел ее, и она мгновенно выполнила свою работу. Мой нос сплющило, волосы потянуло назад, но я продолжал напяливать маску, уродуя свои черты. Дэнни зашагал к дому, на ходу вынимая из мешка молоток. Он застыл посреди лужайки, рядом с качелями, легонько постукивая по ним молотком. Я подошел к нему, и мы оба стали разглядывать дом.
— Чур я наверх, — сказал он. Потом вынул мешок для мусора и дал мне.
— Бери что помельче, — сказал он. — Украшения. Деньги. Серебро.
Я все еще стоял, задрав голову, поражаясь размерам особняка: в нем могла бы жить половина нашего района. Машин у хозяев было, наверное, штуки три-четыре, потому что всю переднюю часть дома занимал гараж. Входная дверь казалась бронированной — я таких раньше не видел. На всех окнах были железные ставни, что выглядело вполне кстати, поскольку придавало дому вид той самой пресловутой крепости.
— Свети, — сказал Дэнни, протягивая мне фонарь. — Где-нибудь найдется слабое местечко.
Он перебросил брезентовый мешок через боковую калитку и перелез через нее сам. Я последовал его примеру и, спрыгнув на бетон по ту сторону, чуть не подвернул лодыжку. Посреди двора был бассейн, куда уже мочился Дэнни. Я осмотрел веранду и заметил, что в одном месте она защищена не металлическими ставнями, а фанерой, под которой явно скрывалась раздвижная стеклянная дверь. Дожи даясь, пока Дэнни закончит, я стал разглядывать это место при свете фонаря. Оче видно, хозяин дома мало что смыслил в строительстве: он приколотил к веранде обычный фанерный лист, который уже разбух под проливными дождями.
Вся фанера была испещрена маленькими рисунками и надписями. Я заметил сердечко, подошел ближе и увидел, что оно состоит из еще более мелких сердечек. Под ним розовым несмываемым маркером художница написала свое имя — Бекки. Еще эта Бекки умела рисовать цветы и единорогов, причем на одном из них скакала она сама — это неопровержимо доказывали буквы Б-Е-К-К-И, выведенные ею на платье, в которое она себя облачила. Правый верхний угол оккупировал Брэндон, любитель кривых линий и прямоугольников. В порыве вдохновения он снабдил один из этих прямоугольников хвостом и четырьмя ногами, а Бекки при помощи своего розового маркера нарекла его Трикси.
