– Именно, – подтвердил тот, – он даже перестал кисло улыбаться.
Молодой человек, постоянно сердившийся на Бахтиарова за то, что на том всегда был фрак самой последней моды, придя в буфет и решительно бросившись на диван, сказал сопровождавшему его приятелю, армейскому офицеру:
– Как эти господа не умеют себя выдержать!
– А что? – спросил тот, безбожно затягиваясь изделием Жукова.[8]
– Мрачный Бахтиаров целую кадриль, как аркадский пастушок, любезничал с своей дамой.
– Он танцевал с Лизаветой Васильевной Масуровой, – отвечал офицер, имевший необыкновенную способность знать имена и фамилии всех, даже незнакомых ему дам.
Офицер, выйдя в залу, встал около другого офицера, тоже своего приятеля. Сей последний, увидев проходившую мимо их Лизавету Васильевну, заметил:
– Посмотри-ка, брат, какие плечи-то… тово…
– Нет, брат, тут не тово… занята ваканция.
– А кто?
– Да Бахтиаров.
– Ну, так уж, конечно не тово…
Между тем Бахтиаров действительно вел себя как-то странно и совершенно не по-прежнему: в лице его не было уже обычной холодности и невнимания, которое он оказывал ко всем городским дамам и в которых, впрочем, был, как говорили в свете, очень счастлив; всю первую фигуру сохранял он какое-то почтительное молчание. Лизавета Васильевна тоже молчала и беспрестанно взглядывала на брата. В половине кадрили Павел, наконец, взглянув на сестру и увидев, что она танцует с Бахтиаровым, тотчас встал, быстро подошел к танцующим и сел невдалеке от них. В это время Бахтиаров заговорил.
– Я не могу еще опомниться, – начал он, – я так неожиданно вас увидел, так поражен был…
– Мы года четыре с вами не видались, – перебила Лизавета Васильевна.
Бахтиаров несколько смешался.
– Ваш супруг здесь? – спросил он.
– Он остался дома… я с братом.
– Боже мой! Как я вас давно не видал… – начал было Бахтиаров прежним тоном.
Лизавета Васильевна прежде времени отошла делать соло.
– Вы несправедливы ко мне, – продолжал он, одушевляясь, – мало того, вы были жестоки ко мне!..
– Поль, подержи мой веер, – сказала Лизавета Васильевна, обращаясь к Павлу.
– Это ваш брат?
– Да…
И она снова отошла.
Бахтиаров с досады начал щипать усы.
– Вы позволите мне быть у вас?.. – спросил он, уведя Лизавету Васильевну в последней фигуре на другую сторону от брата.
Молодая женщина несколько колебалась.
– Это от вас зависит, – отвечала она.
Кадриль кончилась.
– Поедем, Лиза, – сказал тихо Павел.
– Поедем, – отвечала молодая женщина.
– Accordez-moi la mazurque?
