- Конечно
- Тогда скажите нам, чье это изображение? - Полковник протянул ему одну из фотографий, сделанных на причале.
- Это Бабура, - мгновенно отреагировал Вул. - Только почему он...
- А может, Цырин? - усомнился полковник. - Не путаете?
- Это Бабура, - повторил Бул. - Но почему он в таком виде?
Последовала выразительная пауза.
Полковник позвонил.
Появился конвоир и вывел Вула.
- Как же все получилось? - сокрушенно произнес капитан. - Как?
- Перестаньте, - оборвал его Мытарев. - Вы мне таким не нравитесь. В лодке убит Бабура, это ясно. Давайте думать как все поправить.
"Верно, - подумал капитан - Сейчас не время бить себя в грудь. Действовать надо".
- Что вы думаете по поводу пограничников? - уже поспокойнее продолжал полковник. - Киреев сообщил, что их восемнадцать человек.
- Кто-нибудь, включая отпускника, мог уехать, минуя Приморск?
- Нет.
- Кому для этой цели больше подходил самолет?
- Троим. Двоим в Свердловск и одному в Алма-Ату.
- Среди этих троих есть отпускник?
- Есть. Это ему в Алма-Ату.
- Меня, Владимир Николаевич, больше всего занимает отпускник. И вовсе не потому, что пассажирам автобуса пограничник показался отпускником. Он был один - демобилизованные обычно держатся вместе. Тем более, что всем в Приморск. р
- Но ведь кто-то мог и поотстать.
- Конечно. Вернемся к Цырину. Все его странности, несомненно, являлись составляющими одного чрезвычайно тонкого плана. Он спешил. Он бросил автобус, потому что спешил.
Он оставил в лодке половину денег, потому что спешил. Он пошел на эту жертву, надо думать, не без колебаний. Она была призвана сбить нас с толку и, признаемся, сбила: буквально до последней минуты мы считали, что убит именно Цырин. Но с другой стороны, он позволил себе появиться дома.
Почему? Имея гарантированный, как он считал, заслон? Какой?
- Он собирался воспользоваться мундиром и документами убитого и улететь мы уже обсуждали такую возможность, - сказал капитан.
- И улететь он должен был ещё сегодня рано утром, обойдя нас на несколько часов. Только вот куда он собирался лететь?
- В Алма-Ату, - сказал Зенич.
- Почему?
- Демобилизованные редко ездят поодиночке, вы правы.
Но это ещё не все. Положение демобилизованного не устраивало Цырина.
- Не совсем вас понимаю, Владимир Николаевич, но продолжайте.
- Тут ничего конкретного. Так, предположение. Я вдруг вспомнил, как сам служил. Отпуск дали, молчком приехал - дома никто ничего не знал. Увидели глазам своим не поверили. Зато уж когда демобилизовался... Четверо суток поезд шел, и я с каждой станции слал телеграмму. Здесь работает какая-то чисто солдатская психология: в отпуск лучше являться неожиданно, со службы наоборот. Предупреждал этот парень о своем приезде или нет, можно будет уточнить, но если нет, то Цырин об этом должен был знать.
