блистать чужим умом и на чужой счет
{29}. Поэтому нам хотелось дать читателям
нашу точку зрения на Бородинскую битву, не как на случайное явление, без начала и конца, без причины и следствия, но как на необходимое проявление народной жизни, как на непосредственное осуществление и откровение воли божией, и тем указать на мистическую и таинственную сущность этого великого события, – а этого нельзя было иначе сделать, как отправившись от первоначальной идеи, воспроизводящей и всезиждущей из собственной творящей силы. Мы думаем и убеждены, что уже проходит в нашей литературе время безотчетных возгласов с «ахами» и восклицательными знаками и точками для выражения глубоких идей без всякого смысла; что проходит уже время великих истин, с диктаторскою важностию изрекаемых и ни на чем не основывающихся, ничем не утверждающихся, кроме личного мнения и произвольных понятий мнимого мыслителя. Публика начинает требовать не
мнений, а мысли. Мнение есть произвольное понятие, основанное на поговорке: «Мне так кажется»; какое же дело публике до того, что и как кажется тому или другому господину?.. Притом один и тот же предмет одному кажется так, другому иначе, а большей части обыкновенно вверх ногами. Вопрос не в том,
как кажется, а в том –
как есть в самом деле, и этот вопрос может решаться не
мнением, а
мыслию. Мнение опирается на случайном убеждении случайной личности, до которой никому нет дела и которая сама по себе – очень неважная вещь; мысль опирается на самой себе, на собственном внутреннем развитии из самой себя, по законам логики. Давно уже прошло то блаженное время, когда разобрать критически художественное произведение значило разобрать некоторые фразы, или удачно составленные, или погрешающие против языка; теперь безвозвратно проходит и то блаженное время, когда непризнанный критик, как бы издеваясь над публикою, объявлял, что личные ощущения – высший критериум изящного, и сказав, что то или другое сочинение «принадлежит к лучшим явлениям литературного года», что оно «ему очень понравилось», что он «многое прочел в нем с особенным наслаждением», – сказав это в десяти строках, делал десять или двадцать страниц выписок и смело, крупными литерами ставил в заглавии этих выписок громкое словцо «критика». Да, безвозвратно проходит уже пора, так сказать, мороченья публики подобными штуками. Достоинство и важность
мысли начинают признаваться всеми. Что касается лично до нас, мы так глубоко убеждены, что истина не в людских «мнениях», не в личных убеждениях, а только в мысли, что если бы в опровержение этого указали на наши собственные статьи, мы скорее бы согласились в том, что или те, которым они кажутся недоказательными, не доросли ни до потребности, ни до понимания «мысли», или что, в самом деле, в наших статьях заключаются причины их недоказательности, – чем согласиться в том, чтобы могущество и очевидность истины заключались не в «мысли». Во всяком случае, «Отечественные записки» старались и будут стараться удовлетворить по возможности общей потребности идеи, предоставляя другим угощать публику «своими мнениями», если только публике в самом деле большая нужда знать, каковы мнения у
