снимает много тягости с народного сердца. «Как есть государь!» говорит народ. Дай же Бог, чтобы путешествие по России совершилось до конца благополучно!.. Из министров с ним один Игнатьев
[50] (вообще свита очень маленькая…).
А мы дня 4 до приезда царя только что возвратились с Анной из Варварина, где прожили слишком неделю, для чего я должен был предварительно усиленно поработать и заготовить целый No вперед. Впрочем Дарья[51], а может быть и Китти[52] уже писали Вам об этом… Время мы провели там отрадно. Китти только что окончила какое-то богатырское лечение, от которого едва начала оправляться, но лечение, кажется, было не без пользы. Китти вставляется в свое Варварино как в рамку и всю ее наполняет. У ней много занятий и по церкви и по школам, да она служит и центром для всей окрестности, так что, я думаю, она не скучает, – чего про Дарью сказать нельзя.
Прощайте, милая дорогая графиня. Что это Вы все хвораете? Как идут Ваши учреждения? Прощайте, целую Вашу ручку, и утешьте нас доброю о себе вестью.
Вам всею душою преданный
11 апреля 1882
Дорогая графиня, письмо это передаст Вам Петр Алексеевич Бессонов, который отпущен Харьковским университетом (где он профессором) в путешествие по славянским землям и который просит чрез мое посредство Вашего ходатайства пред Деляновым[53] об оказании некоторого подспорья путешественнику со стороны М<инистерст>ва народного просвещения. То есть, Бессонов будет там хлопотать сам, и только желает Вашей поддержки. С моей стороны я исполняю его просьбу.
Можете себе представить у Анны, совсем раздавленной кончиною нашей дорогой Китти, – в добавок коклюш. Он пристал к ней от детей приюта, – так что она совсем расклеилась. С нетерпением ожидаю тепла, чтоб ее перевезти на дачу. До свидания, милая графиня, говорят Вы и сами скоро будете в Москву.
