Вот какие мысли возбудило в нас чтение статьи г. Антоновича: «Суемудрие „Дня“»; к сожалению, сама статья, по своему крайнему ничтожеству, лишает нас возможности полемизировать с нею. Мы не говорим о добросовестности, – мы не простираем таких требований к «Современнику» вообще, а к г. Антоновичу тем менее, – но мы желали бы иметь дело с чем-нибудь… не столь неумным, чтоб выразиться приличнее. Пусть читатели судят сами. Пустившись, по поводу «Дня», в разглагольствия о славянофильстве, о деятельности Хомякова, Киреевских и К. Аксакова, он объявляет, что все они «весьма слабы в мыслительном отношении, не понимают ничего из того, что исповедуют», что их «отличительная черта – историческое невежество», «тупость», «обскурантизм» и т. д. Выставляя себя резким противником основных начал славянофильского учения, г. Антонович говорит, что «славянофилы уважают православие единственно за то, что оно древне, существует издавна и несколько тысячелетий (??) сохраняется без изменений и без движения». Богу от него также достается, хотя, страха ради иудейска, он прячет его во множественном числе и под маленькою буквою. Впрочем, еще и прежде некоторые наши петербургские газеты проявили свой либерализм в том, что разжаловали Бога из большой буквы «5» в маленькую «5»!! Какие, однако, это серьезные, умные и храбрые люди – петербургские либералы! Не забавно ли было бы, читатель, если б государство выступило со всем своим громадным снарядом для защиты бедного Бога от г. Антоновича и ему подобных шутников? Не значило ли бы это палить ядрами по куропаткам?! Вот любопытный образчик понимания г. Антоновича, но, к чести его ума, мы хотим лучше обвинить его просто в недобросовестности. Хомяков, требуя простора для науки, призывает в то же время русскую мысль к самостоятельной ее проверке и разработке.
Вот подлинные слова Хомякова, которые выписывает и сам автор «Суемудрия»: «Предоставим отчаянию некоторых западных людей, испуганных самоубийственным развитием рационализма, тупое и отчасти притворное презрение к науке. Мы должны принимать, сохранять и развивать ее во всем том умственном просторе (курсив у г. Антоновича), которого она требует, но в то же время постоянно подвергать ее своей собственной критике, просвещенной теми высшими началами, которые нам исстари завещаны православием наших предков». Это значит, выводит отсюда г. Антонович, что «уму предоставляется свобода только до тех пор, пока он покорен и предан этим началам, а если он, вместо старорусских начал, выработает свои самостоятельные начала, то свободу его нужно
