ветер бьет в реку, черный ворон сидит на
сосне, внимая
задорный гул веселой,
молодой грозы, машет крыльями
живо под скрип дерев и
трепет (?!) скал и спрашивает другого ворона, куда серый брат стремил нынче
свои полеты, богат ли воротился он с лихой и
доблестной охоты и не слыхал ли где
голоса мечей… Боже мой, какая изысканная, какая высокопарная дичь!..
Но довольно! Из выписанного можно видеть, что в стихах г. Милькеева не только нет никаких признаков поэтического дарования, но даже видна положительная, решительная бездарность. Г-н Милькеев – подражатель г. Бенедиктова, подобно всем подражателям, доводящий до карикатуры и без того поразительные недостатки своего оригинала. Мы не встретили в целой книжке г. Милькеева ни одного поэтического стиха, ни одного живого образа, ни одной картины; стих его есть не что иное, как насильственное сведение слов, которые ревут, видя себя поставленными вместе. В выборе предметов, в мыслях не заметно никаких следов человеческих симпатий, живых стремлений, такта действительности. Особенно ссылаемся на два стихотворения. Героиня одного – кто бы вы думали? – кукушка!!!.. В этой несчастной кукушке (стр. 49) г. Милькеев думал опоэтизировать народную легенду, надеялся объектировать свои задушевные верования – и, сам того не замечая, только унизил предмет, который усиливался поднять. Другое стихотворение воспевает – что бы вы думали? – русскую сивуху, иначе нарицаемую сиволдаем!!!.. Это, вероятно, для народности! Хороша народность!..
Здравствуй, русское веселье,
Здравствуй, русское вино,
Православное (?) похмелье,
Чаш потопленное дно!
Ты по юношеским жилам
Влагой крепости бежишь,
И к былым, каленым (?!) силам
Грудь увядшую стремишь!
Как возникли дни отчизны,
Кто из русских чад, любя
Свой предел без укоризны,
Не отведывал тебя?
Кто в пылу борьбы кровавой
Дрался насмерть и не пил?
Кто, приветствованный славой,
Чаш не пенил и не бил?
Как кто, г. Милькеев? – думаем, что все порядочные люди в России… Пеньте, пожалуй себе в чаши «пенное» и «зеленое», если вам это нравится, бейте не только чаши (то есть стаканы и плошки), но и стекла во храмах русского Бахуса, мы не мешаем вам, – только, ради всего пристойного и образованного, увольте нас от вашего радушного потчеванья; мы, право, не будем в претензии, если вы обнесете нас, – так же, как не были бы в претензии, если бы вы уволили нас и от излияний вашей музы…
Очень забавно, что в этом стихотворении г. Милькеев причину гения Ломоносова полагает в несчастной страсти этого великого человека к пенному вину…
