Спустя считанные секунды шакал… нет, не отскочил, а вылизал место, с которого ел и обвёл окружающих пронзительным укоризненным взором.
— Да я тебя! — рявкнула на животное Ленка и запустила в него… — а тот подхватил на лету и мгновенно слопал и хвост, и голову, и то немногое, что оставалось на костях. Кости тоже. И снова посмотрел, но не вообще — а обвёл глазами руки ребят.
— Погоди, Шак! — пискнула от входа в убежище Галочка. — У меня тут немного осталось.
Она протянула вперёд полуобглоданный рыбий скелетик. Шакал подошел к ней, стелясь по земле и резко хапнул — девочка просто чудом успела отдёрнуть руку.
— Плохой Шак. Невоспитанный, — пропела она доброжелательно. — Не умеет брать еду с рук.
— Галь! Это совершенно дикий зверь. Он людей всего три дня тому назад увидел в первый раз в своей жизни, — объяснил Вячик.
— Ой! — только и сказала Галочка. И спряталась.
— Кто-нибудь видел в лесу орешник? — спросил вождь.
— Я примечал, — кивнул Вячик. — И завязи много. Но есть пока нельзя. До спелости, как до Луны пешком.
— Нам палки нужны для луков, так что какой-то частью будущего урожая придётся пожертвовать.
— Белки и бурундуки и без нас ею пожертвуют, — ухмыльнулась Ленка.
— Древесина для лука должна не меньше двух лет сохнуть в тени, — пробурчал Саня. — Так реконструкторы говорят.
— Сохнуть, сохнуть… — задумался Веник. А может тут найдётся песчаный пляжик с горячим песком?
— Найдётся. Как не найтись! — в тон, словно передразнивая интонации мальчика, неторопливо и рассудительно проговорила Ленка. — Ты видел камыши на противоположном краю затона. Они растут с внутренней стороны длинной косы, другая сторона которой проходит берегом речки. Тот край весь из себя галечный, а на самом конце у протоки — песчаный. Мы с Любушкой туда сегодня ходили рыбки набить. Песок тот, хоть участок и мал, должен нагреваться на солнце. Что? Думаешь там сушилку устроить?
— Кое-что под крышей балагана подвесим. Надолго, чтобы правильно сохло. А несколько заготовок попробуем сделать не по классике. Что-то в горячем песке, что-то у костра в нагретом воздухе. Тетиву попробуем из лыка свить. Оно кажется довольно прочным. Нужно его нащипать совсем тонко и попробовать сделать культурный шнур. Или, может, траву с крепкими волокнами поискать?
— Лыко жёсткое. Ломается и рвётся по местам крутых перегибов, которые бывают в узлах, — запротестовал Вячик. — Даже двойная восьмёрка в месте, где концы перевиваются, часто лопается. Так что, даже если шнурок будет прочным, на узле не выдержит. Вот, если бы из шерсти мамонта сплести, как леску!
