Второе различие между «Сицким» и «Митею» состоит в том, что первый напечатан хоть и очень скромно, но опрятно, знаки препинания почти везде на месте, – недостает только разве десятков двух запятых, – орфография вообще довольно правильна; но второй напечатан на оберточной бумаге, и в нем – что слово, то ошибка против правописания. Язык «Сицкого» довольно гладок и правилен, но бездушен; язык «Мити» – сама бессмыслица, но жив и пестр. Наконец, «Сицкий» – сказка, «Митя» – быль, как небезосновательно говорят простонародные критики.
Хотя «Митя» напечатан и в Петербурге, но он явно – не здешний роман, а издание известного Муррая и Лавока[1] – сочинителей в фризовых шинелях и с небритою бородою, то есть книгопродавца, покупающего рукописи по двадцати и тридцати рублёв за штуку, чем и дает фризурным «сочинителям» возможность выбриваться и быть навеселе в годовые праздники[2]. Видя, что московские книги худо расходятся, догадливый г. издатель стал печатать свои рукописи в Петербурге, в типографии Сычева.
