Именно в это время начинаются тайные поручения, которые Берни доверяет Казанове через посредство своего первого заместителя, аббата де Лавиля. В конце августа 1757 года он должен отправиться в Дюнкерк, чтобы посетить восемь или десять военных кораблей, стоящих там на якоре. В его скромную миссию входило познакомиться с офицерами, командовавшими судами, составить подробный отчет об общем вооружении кораблей, о числе матросов и боеприпасов. В своих мемуарах Берни сетует на то, что один корабль, построенный в Дюнкерке, обходится королю втрое дороже того, сколько он стоит частному судовладельцу. Вне всякого сомнения, министр хотел бы узнать о причине завышенных цен: дурное управление или нецелевое использование средств? Казанова – удобный человек, шпион широкого профиля. Сильные мира сего осыпают его щедротами, вознаграждая сполна, но при этом понимая, что он оказывает немного постыдные услуги, которые было бы непочетно поручить аристократам. Как бы то ни было, он старательно выполняет поручение, которое не представляет для него большой сложности. Хотя он еще не вполне понял, что подразумевают под конфиденциальной миссией. В самом деле, на обратном пути его арестовали и содержали под стражей в Эре, военном городе, поскольку он хотел ускорить свое возвращение, взяв почтовую карету и выдав себя за курьера. Он кричал, божился, бесновался. Когда на следующий день его освободили, он хотел жаловаться, поскольку его человеческие права были нарушены, хотя прекрасно сознавал, что совершенно не прав. Но он упрямо гнул свое. По счастью, дело уладилось благодаря крайней учтивости коменданта. В Амьене он сильно поссорился со служащим, сбирающим таможенные платежи. С него потребовали огромный штраф за семь унций табаку. Он разыграл оскорбленного иностранца, распушил перья, пригрозил сообщить обо всем своим сановным знакомым при дворе. Разумеется, не такого ждут от тайного агента: привлекать к себе внимание по столь ничтожному поводу. В конечном счете все уладилось наилучшим образом, и по возвращении он получил солидное вознаграждение в пятьсот луидоров.
Второе поручение, гораздо более важное, завело его в Голландию. Если верить «Истории моей жизни» (а почему бы ей не верить, хотя похоже, что в ней смешаны две разные поездки в Голландию, первая – с октября 1758 года и вторая – с сентября 1759), в его задачу входило отправиться в Амстердам, чтобы обменять королевские векселя на двадцать миллионов франков (сумма, безусловно, значительная) на бумаги какой-либо иной державы, не столь скандальные, как французские, которые, таким образом, возможно будет реализовать. Надо сказать, что в то время кредит Франции упал как нельзя ниже, поскольку в стране был жуткий дефицит финансов. Будучи союзницей Австрии и России, она втянулась в страшно разорительную войну с Англией и Пруссией. Вся задача Казановы в Амстердаме, таким образом, состояла в том, чтобы перепродать королевские векселя с как можно меньшим убытком. А это было не так-то просто, настолько сильно было подорвано финансовое доверие к Франции. Казанове оставалось только твердить повсюду, что, когда будет подписан мир, а это произойдет очень скоро, международные инвесторы вновь обретут доверие. Сначала ему предложили отдать французские королевские векселя с убытком в 10 %, взяв шведские акции с надбавкой в 15 %. Сделка хорошая, но она заняла бы три месяца. Слишком долго для Казановы, которого поджимает время и торопит начальство. Второе предложение: амстердамские банкиры дают ему десять миллионов серебром наличными и семь бумажными деньгами, которые дадут 5–6 % минус 1 % за маклерские услуги. Кроме того, они отказываются от миллиона двухсот тысяч флоринов, которые Французская Индийская компания должна голландской. Казанова передает это предложение г-ну де Булоню, который отвечает, что отказывается от такого погашения. Казанова упорно добивается нового предложения, гораздо более выгодного. Франция потеряет только 9 % при продаже двадцати миллионов, однако при условии, что он не станет претендовать на комиссионные со стороны покупателей. Десять или двенадцать дней спустя Казанова получил письмо от г-на де Булоня, дающее добро на заключение сделки.
