— Какъ это было давно… — Фраза, говорившая или много или очень мало.
Мишель рѣшилъ принять ее, какъ очень мало выражавшую.
— Очень давно, — повторилъ онъ; — вы ни разу не возвращались во Францію?
Она продолжала по-прежнему тихимъ голосомъ:
— Вы вѣдь знаете… что я вдова?
— Я это недавно узналъ, да, — отвѣтилъ Треморъ этотъ разъ серьезно, — и я васъ пожалѣлъ.
Мгновенная улыбка горечи появилась на алыхъ губахъ.
— А вы, — продолжала молодая женщина, — вы путешествовали, работали… Я читала ваши статьи въ Revue des Deux Mondes. О! вы пойдете далеко, я въ этомъ увѣрена, вы можете разсчитывать на многое!
Она, казалось, говорила это самой себѣ; онъ ограничился поклономъ безъ отвѣта.
— Вы были… шокированы, не правда ли, только что, когда я послала за вами? — спросила она внезапно.
— Я былъ очень удивленъ, сударыня.
Новое молчаніе послѣдовало за этими словами. Затѣмъ еще болѣе тихо Фаустина прибавила:
— Однако, нужно, чтобы я вамъ сказала… чтобы я объяснила…
Мишель быстро поднялъ голову и, глядя на молодую женщину:
— О, я понялъ, — сказалъ онъ, — не будемъ касаться прошлаго.
Дверь отворилась, появилась унылая фигура г-жи Морель. Мишель поднялся. Когда онъ церемонно прощался, г-жа Вронская протянула ему руку; небрежно оставляя въ пожатіи эту изящную и теплую руку,>этотъ бѣлый цвѣтокъ тѣла, только что освободившійся отъ душистой перчатки, она прошептала:
— Я остановилась въ Континенталь; не правда ли, я васъ увижу еще?
Однако лицо Мишеля не прояснилось.
— Боюсь, что нѣтъ, сударыня, я возвращаюсь завтра въ Ривайеръ, по всей вѣроятности я тамъ останусь до времени моего отъѣзда въ Норвегію, гдѣ я проведу лѣто, — возразилъ онъ.
И, поклонившись еще разъ Фаустинѣ и г-жѣ Морель, онъ вышелъ.
Дѣйствіе начиналось; молодой человѣкъ добросовѣстно дождался его окончанія, чтобы не вызвать подозрѣнія въ бѣгствѣ, затѣмъ онъ вышелъ изъ залы, покинулъ Оперу.
Теперь все возбужденіе притупилось, уступая мѣсто сильной нравственной усталости, походившей на тоску разочарованія.
Когда Мишель машинально подымался по улицѣ Оперы, г-нъ Бетюнъ, возвращавшійся пѣшкомъ изъ Французскаго театра вмѣстѣ съ Клодомъ и барономъ Понмори, остановилъ его на минуту, а затѣмъ всѣ четверо отправились дальше, и въ то время, какъ Понмори и владѣлецъ Прекруа незаметно вновь погрузились въ финансовый споръ, прерванный этой встрѣчей, Мишель взялъ Клода подъ руку.
О! онъ не былъ „интеллигентомъ“, этотъ милый юноша, гордость школьнаго кружка тенниса и футбола, заслуженный велосипедистъ, будущій магистръ „ès sports“. Однако, онъ кончалъ вскорѣ свой классъ риторики, и на горизонтѣ его школьной жизни вырастала тѣнь Бакалаврской степени. Треморъ, не видавшій въ теченіе нѣкотораго времени своего молодого пріятеля, заговорилъ съ нимъ о лицѣе, о новыхъ программахъ.
