— Добрый Мишель! Какой любезный и предупредительный къ своему старому другу! Посидите еще одинъ моментъ, молю васъ, барышня… Я еще вчера сказалъ Ланкри, говоря о немъ и о васъ: „какая прелестная пара! и какъ пріятно въ нашъ вѣкъ прозы и презрѣннаго расчета встрѣтить нѣжно согласныхъ жениха и невѣсту, жениха и невѣсту, любящихъ другъ друга!…“ Немного болѣе въ профиль, прошу васъ.
— Могу я посмотрѣть?… Ахъ! какъ это красиво… гораздо красивѣе меня, г-нъ Лангилль!
— О! милая барышня, какая ересь!
— Увѣряю васъ… ну, я опять благоразумна.
— Благодарю. Хорошо! Лучъ солнца въ вашихъ волосахъ! Немного налѣво, такъ!… Вы совершаете большія прогулки съ Мишелемъ?
— Верхомъ, да, очень часто.
— Это восхитительно. Въ Ривайерѣ есть прелестные уголки, тропинки, просѣки, полные поэзіи! И Мишель такъ прекрасно понимаетъ простую природу этой мѣстности.
— Развѣ Мишель очень любитъ простую природу?
— Онъ ее любитъ, какъ артистъ, барышня, а артистъ интересуется тысячью вещей, которыхъ обыкновенный наблюдатель не замѣчаетъ даже. Классики искали красоту въ невозможномъ, романтики искали ее въ исключительномъ, но она находится въ легкомъ, обыденномъ, и тамъ-то настоящій художникъ умѣетъ найти ее. Стебель травы, лучъ — и все его существо потрясено!… Не двигайте такъ рукой, ради Бога… Ахъ! милая барышня, какое наслажденіе и какая мука въ одно и то же время васъ рисовать. Какое наслажденіе, когда, чтобы изобразить идеалъ, достаточно скопировать дѣйствительность, но какая мука найти эту дѣйствительность столь же непередаваемой, какъ и идеалъ.
— Вы право нелѣпы съ этимъ портретомъ, мой милый другъ! — сказалъ въ эту минуту Мишель, стараясь принять тонъ шутки.
— Мишель правъ, Лангилль, — подтвердилъ радушно г-нъ Фовель, не бросайте же насъ всѣхъ ради Сюзи, чортъ возьми!
— Сейчасъ, мои дорогіе друзья, сейчасъ… Одну секунду, — сказалъ Лангилль, отодвигаясь, чтобы разсмотрѣть свое произведенiе.
— Мишель, — позвала Сюзанна, — идите полюбоваться.
Мишель послушался приказанія и обратился покорно, хотя неохотно, съ нѣсколькими комплиментами къ художнику.
Пробило половина второго.
— Понмори и Рео явятся скоро… чтобы играть въ крокетъ и въ теннисъ, — воскликнула молодая девушка.
Лангилль привскочилъ:
— Понмори! г-жа Рео! такъ рано! Я не зналъ… Нужно пойти вымыть руки, — говорилъ онъ растерянно, — я отвратителенъ… Не безпокойтесь, Треморъ. Милая барышня, благодарю васъ за терпѣніе.
Онъ разсматривалъ съ печальнымъ видомъ свои выпачканные красками пальцы, затѣмъ взялъ осторожно руку Сюзанны и приложился къ ней губами:
