Дѣйствительно, выходили изъ-за стола, но Лангилль, который писалъ уже въ продолженіе болѣе часа до завтрака, чувствовалъ себя въ настроеніи работы. Между тѣмъ какъ г-нъ Фовель, Колетта и г-нъ Бетюнъ, который былъ проѣздомъ въ Ривайерѣ, разговаривали въ курительной за кофе, поданнымъ по восточному, Сюзанна позировала, окруженная золотистымъ свѣтомъ, съ растрепанными волосами, съ сверкающими глазами, съ губами, какъ бы дрожащими еще отъ смѣха или отъ пѣсни.
Ея свѣтлый цвѣтъ лица, ея сѣрое полотняное платье, чайныя розы, завядшія отъ жары въ ея рукахъ, мягкая зелень растеній, обвивавшихъ рѣшетчатую стѣнку веранды, гармонировали съ очаровательнымъ изяществомъ тоновъ.
Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ миссъ Севернъ добросовѣстно оставалась неподвижной, затѣмъ она очевидно сочла свои усилія достаточными.
— Г-нъ Лангилль, я задыхаюсь! — объявила она, двигаясь въ своемъ ивовомъ креслѣ.
— Отдохните немного, — согласился художникъ.
Въ Парижѣ, въ Ривайерѣ Лангилль былъ завсегдатаемъ дома Фовелей. Колетта и Мишель знали съ дѣтства этого друга ихъ дяди и обходились съ нимъ, какъ съ товарищемъ, какъ въ то отдаленное время, когда художникъ неутомимо принималъ участіе въ ихъ играхъ.
Пятидесяти пяти лѣтъ, невысокій и нескладный, съ простодушнымъ и даже немного бабьимъ лицомъ, Лангилль никоимъ образомъ не осуществлялъ въ физическомъ отношеніи законченный типъ романтическаго или крайне модернистскаго художника. Его ротъ, оттѣняемый слегка усами и не лишенный тонкости, и его буйная чаща волосъ придавали ему оригинальный видъ. Но онъ не стремился изображать живописную фигуру; его талантъ, которому нѣсколько вредила передъ большой публикой слишкомъ искренняя скромность, могъ быть такъ же мало подозрѣваемъ въ комедіанствѣ, какъ и его наружность.
Можетъ быть Лангилль былъ обязанъ своему неизмѣнному прекрасному настроенію духа, не отравляемому чванствомъ, большимъ числомъ своихъ друзей. Очень общительный, онъ любилъ общество въ обширномъ значеніи слова; однако, предпочиталъ маленькія интимныя сборища, завтраки въ тѣсномъ кружкѣ, болтовню вокругъ самовара, разговоры, не слишкомъ банальные, но и не слишкомъ тонкіе, не слишкомъ церемонные, но и не слишкомъ вольные — немноголюдныхъ собраній; — изящную и утонченную роскошь домашняго очага, гдѣ чувствовалось бы искусное и скромное вліяніе женщины. Лангилль предпочиталъ общество женщинъ, молодыхъ или старыхъ, но изящныхъ, умныхъ и тонко воспитанныхъ, всякому другому. „Великій говорунъ передъ Господомъ“, если не великій умъ, Лангилль любилъ, кокетливо настроенный своей слушательницей, все равно 20 или 60 лѣтъ, расположившись съ удобствомъ въ креслѣ, — разсуждать, разсказывать анекдоты, прибѣгая охотно къ пословицамъ, поговоркамъ и т. п., съ робкой заботливостью отдѣлывая фразы и владѣя своей особенной манерой выискивать самое простое слово.
