Вал промчалась в машине десять миль возле Хай-стрит. Отсюда до тюрьмы десять шагов. Но туда она не пошла. Вместо этого Вал повернула к юго-востоку, пересекла Бродвей и повернула на юг к Спрингс. Наконец, она остановилась перед мрачным зданием. Одно мгновение она колебалась, но потом вошла внутрь. Лифт поднял ее на пятый этаж.
— Я хочу видеть главного редактора, — сказала она клерку.
— Как доложить?
— Валери Джарден.
— Минутку, — засуетился клерк и схватился за телефон. Через десять секунд дверь открылась.
— Входите, Вал, — пригласил ее Фитцжеральд.
Он провел ее в кабинет, где в дальнем углу трудился еще один человек. Вот как? Вальтер снова работает!
— Садитесь, Вал, — проронил Фитц. — Сигарету? Выпивку? Что желаете?
— Фитц, — промолвила Вал, опускаясь в кресло, — сколько у вас денег?
— У меня? — изумился ирландец. — Я ведь тоже покупал акции Огиппи. Сколько вам нужно? Я постараюсь для вас достать.
— Я пришла сюда не для этого, — Валери посмотрела ему прямо в глаза. — Фитц, мне нужна работа.
Фитц поднял брови.
— Если вы сошли с ума, Вал…
— Я ведь теперь особый человек, не так ли? — улыбнулась она.
— То есть?
— Дочь человека, обвиненного в убийстве, имя которого не сходит с первых страниц газет.
Фитц неловко поерзал в кресле и направился к окну. Затем он повернулся и вновь плюхнулся в кресло.
— Слушаю вас.
Вал широко улыбнулась.
— Я не могу добывать, вернее описывать новости. У вас для этого достаточно людей, умеющих это делать. Но с другой стороны, я могу предоставить вам такую информацию, которую вы без моей помощи никогда не получите.
Фитц нажал кнопку.
— Билл, я не хочу, чтобы мне мешали, — усевшись поудобнее, он продолжил: — Я вас слушаю.
— Итак, я дочь обвиняемого. Уже одно это увеличит тираж.
— Выходит, вы тоже заинтересованы в повышении тиража моей газеты? — ухмыльнулся Фитц.
— Во-вторых, я буду в состоянии предсказать шаги защиты еще до того, как дело попадет в суд.
— Да, — признал Фитц, — это вы можете.
— В-третьих, у меня будет внутренняя информация, которую не выкопает ни одна газета вообще. — Фитц принялся крутить нож для бумаги. — И, наконец, вы просто можете поиграть на обыкновенном человеческом интересе: богатая девушка потеряла свои деньги и работает, чтобы защитить честь отца. Одну минуту, дорогой, — быстро сказала она, заметив, что Фитц собирается что-то возразить. — Я не филантроп, и хотя это вызывает у меня тошноту, от денег не откажусь.
— Ого… — пробормотал ирландец, — и сколько же?
