Глаза Клеопатры | страница 8



— Вряд ли он воспринимал ее как хозяйку. Я сама не видела, но, думаю, в том доме им занималась главным образом прислуга.

Никита вновь перевел взгляд на пушистый клубок золотистой шерсти. Агатовые глазки глядели на Нину с таким обожанием, с такой неистовой собачьей преданностью, что он решил пересмотреть свое отношение к друзьям человека.

— Давай завтра сходим куда-нибудь… или съездим, — предложил он.

— Я хочу немного позагорать, — с неожиданной открытостью отозвалась Нина. — Хоть ноги чуть-чуть подкоптить, а то хожу как бледная спирохета. Сливаюсь с окружающей средой.

— Вот уж ни капельки! — засмеялся Никита. — Ладно, давай позагораем. Ты не против, если я присоединюсь?

Она пожала плечами:

— Пляж большой и, насколько мне известно, общественный. Имеешь право.

Никита понял, что пора прощаться. Не стоит надоедать даме в первый же вечер. Он поднялся.

— Спасибо за чудный ужин. Мне ужасно неудобно, что я вот так нагло напросился в гости, надеюсь, ты дашь мне возможность…

— Я сама тебя пригласила, — отмахнулась Нина. — Хватит извиняться, а то это напоминает «Смерть чиновника».

Она пошла проводить его до дверей. Кузя затрусил следом.

— Кузя, место! — прикрикнула она, и песик послушно исчез где-то в глубине дома.

ГЛАВА 2

На пороге Никита поцеловал ее в губы. Он всегда настаивал на этой легкой фамильярности при встрече или прощании с красивыми женщинами: мало ли что дальше будет? Обычно он не строил далекоидущих планов, но на сей раз все вышло не как всегда. Что-то вспыхнуло между ними, легкий ритуальный поцелуй мгновенно перерос в глубокий и страстный. Подспудно он ждал этого весь вечер… Нет, понял вдруг Никита, он ждал этого с самого утра, с той самой минуты, как увидел ее. Он обнял Нину и, припадая к ней всем телом, с ужасом чувствуя, что уже не сможет остановиться, оттеснил обратно в прихожую.

— Не говори «нет»… Прошу тебя, умоляю, пожалуйста, не говори «нет»… — шептал он между торопливыми жадными поцелуями.

Она не сказала «нет», позволила отвести себя в спальню, позволила стянуть с плеч бретельки сарафана… Этот тоненький сарафанчик сводил его с ума весь вечер. По идее, кисее полагалось быть прозрачной, но мелкий и частый рисунок мешал разглядеть что-либо. Она легко перешагнула через кольцо кисеи, упавшее к ногам. Ноги у нее бесподобные, отметил про себя Никита: длинные и стройные, с точеными лодыжками и аккуратными коленками. Впрочем, он был как в тумане, его мысли блуждали, он ни на чем не мог сосредоточиться.