— Давай. Обсуждать кого-то за глаза — значит сплетничать.
Никита испугался: разговор грозил вот-вот перерасти в ссору. К счастью, за дверью послышалось шебуршение. Нина текучим грациозным движением поднялась с дивана и впустила пса. Он сел у ее ног, и она, опустив руку, потрепала его за ушами. Кузя лизнул ей запястье. Никита решил воспользоваться появлением песика, чтобы заговорить о другом.
— Откуда у тебя этот красавец? — спросил он.
В собачьем экстерьере Никита совершенно не разбирался, но Кузя и вправду был в своем роде красавцем.
— Кузя? Я спасла его от смерти. И он об этом знает, я уверена. Он все понимает.
Глядя на пса, Никита готов был в это поверить.
— Я весь обратился в слух. Что за смерть ему грозила?
Нина поставила чашку на блюдце. Кофе она варила вкусный, но очень крепкий.
— Я расскажу, но, прости, ты не возражаешь, если я буду вязать?
— Почему я должен возражать?
— Некоторых это раздражает.
— Меня — нет.
Нина вытащила из-за боковой стенки дивана ранее не замеченный Никитой полиэтиленовый пакет с рукоделием — еще один след своего пребывания в коттедже. Вязала она, судя по всему, еще одну ажурную шаль. Никита присмотрелся к ней. У нее были длинные тонкие пальцы, но его поразили ногти, обстриженные до самого мяса, как у хирурга или музыканта. Никита терпеть не мог лопатообразные наращенные ногти современных модниц, но чтоб такие короткие?..
— Его настоящее имя — Курвуазье, — начала Нина, проворно работая спицами. — Не то Четвертый, не то Шестой… я не сильна в римских цифрах, не помню, где там палочка — слева или справа. Но «Кузя» мне нравится больше.
— Мне тоже, — кивнул Никита. — А Курвуазье — из-за цвета шерсти? Как коньяк?
Нина шутливо подняла глаза к потолку, словно призывая бога в свидетели, потом бросила насмешливый взгляд на Никиту. Взгляд у нее был острый, будто режущий. Про себя Никита окрестил его алмазным.
— У собак это называется «окрас», — снисходительно пояснила она. — Нет, коньяк тут ни при чем, хотя кто его знает… Родословная у него длиннющая… — И Нина вытянула тонкую руку, демонстрируя длину цепи собачьих колен. — У него была хозяйка… одна моя клиентка. Зажравшаяся богатая дрянь. Взяла его в клубе из тщеславия. А потом сделала у себя в доме очередной евроремонт и решила, что к новой обстановке ей больше подходит далматинец. Кузю она готова была отправить на живодерню. Вот я и забрала его. С тех пор он со мной. Уже три года.
— М-да… Действительно, история. А как он пережил переход от одной хозяйки к другой?
