Он покупал бабушке платья и туфли, возил ее по магазинам, терпеливо ждал, пока она примеряла наряды. Ей понравились духи «Шанель № 19», и он покупал ей эти духи. Она сделала себе зубы, и он, не колеблясь, оплатил операцию, стоившую больших денег, а для Никиты в самом начале карьеры это была немалая сумма. Зато никто не смог бы назвать его бабушку старухой. Она всегда была причесана, ухожена, всегда хорошо одета, в тонких чулках, в элегантных туфлях, всегда с маникюром…
Его мысли стали расплываться, он уже засыпал, когда Нина вдруг беспокойно зашевелилась. Она что-то пробормотала во сне, потом заговорила отчетливее:
— Пусти… Нет… Я вижу, вижу… Я не дам…
Никита бережно разбудил ее:
— Нина, проснись…
Она села в постели, как подброшенная пружиной.
— А? Кто здесь?
— Это я, я… Успокойся. Это был просто сон. Просто дурной сон.
Она не сразу пришла в себя. Лицо у нее сделалось совершенно безумное, сама того не замечая, она вцепилась ногтями ему в плечи. Будь ногти подлиннее, остались бы следы.
— Я что-нибудь говорила во сне? Говорила?
— Нет-нет, успокойся. Ты что-то бормотала, но я ничего не разобрал. Ложись. Еще очень рано. Поспи. А я буду тебя караулить.
— Я так не усну. Прошу тебя, уходи.
— А вдруг тебе опять что-нибудь приснится?
— Нет, все уже в порядке. Иди к себе. Тебе тоже надо поспать.
— Здесь вполне хватит места для двоих, — стоял на своем Никита.
— Нет, уходи. Я хочу спать одна.
— Ты что, превратишься в лягушку, если я останусь?
— Не валяй дурака. Давай завтра поговорим.
С тяжелым вздохом Никита поднялся, оделся и ушел.
Его мучили вопросы. Знать бы только, как их задать.
На следующее утро никаких вопросов задано не было. С утра на пляж на Быстрых Ногах поехали вчетвером: Никита, Нина, Бронюс и Нийоле. Шел самый общий, ничего не значащий разговор. Никита спросил, правда ли, что Бронюс возвращается в Вильнюс, или он сказал это вчера только для Зои Евгеньевны. Бронюс подтвердил, что и вправду должен уехать. Искупнется с утра — и в машину.
Чтобы не объяснять всем, почему она — не Владимир Сальников, не Юрий Прилуков и не Ян Джеймс Торп[7], Нина сказала, что для нее вода слишком холодна и что она лучше погреется на солнышке. Остальные искупались, а Нина с Кузей остались загорать. В этот день, отметил Никита, она надела бикини: ему хотелось думать, что для него. Это был очень красивый купальник в белую и синюю полоску, как матросский костюмчик, только полоски шли не просто поперек, они сламывались под разными углами, подчеркивая маленькие, но изящные выпуклости ее фигуры. Нина в нем казалась совсем девочкой. Бронюс несколько раз оглянулся на нее, и Нийоле шлепнула его пониже спины, а он засмеялся и сказал Никите, чтобы не упускал удачу.
