— Орлиный глаз! — с восторгом заключила Нийоле.
— Быстрая Нога, — шепнул Никита, и они с Ниной впервые переглянулись как любовники и рассмеялись шутке, понятной только им одним.
Ресторан, до которого они добрались в пять минут, производил странное впечатление, по крайней мере снаружи. Маленькая железная дверь в глухой стене, вывеска не неоновая, а латунная, неярко подсвеченная.
А внутри было так темно, что Нина невольно схватила Никиту за руку.
— Куда вы меня привели? Что это за вертеп?
— Погоди, сейчас привыкнешь.
Столы в полутемном зале, расставленные отдельными островками, были окружены креслами с высокими закругленными внутрь спинками и такими низкими «утопленными» сиденьями, что на них страшно было сесть. Нина села и «утонула». Но кресло оказалось на удивление удобным.
На каждом столе помещалась кованая железная лампа с прорезями, бросавшая тусклый отсвет на лица сотрапезников. Более или менее ярко была освещена только поверхность стола. Но скоро глаза привыкли к полутьме, и атмосфера показалась Нине приятной, даже романтичной. Где-то тихо, как и обещал Никита, играла музыка — джазовые вариации на фортепьяно. Ей даже почудилось, что это играет кто-то из великих: Оскар Питерсон или Каунт Бейси…
Нина улыбнулась своей нелепой фантазии. Разве этих титанов могло занести в литовский ресторанчик? Не говоря уж о том, что Каунт Бейси двадцать лет как в могиле. Но все равно кто-то играл классно.
Официант принес меню. Они долго выбирали, советовались, решали, перерешали и наконец заказали.
— Теперь смотри, — предупредил Бронюс.
Официант вернулся и, ни о чем не спрашивая, ничего не уточняя, расставил закуски и напитки именно так, как они заказывали. Позже он то же самое проделал и с основными блюдами. Он возникал у стола бесшумно, совершенно незаметно, это было даже немного жутко.
— Как он это делает? — спросила Нина.
— Пятрас — великий профессионал.
Нина заказала форель, и Пятрас посоветовал ей взять шабли. Нина бросила испуганный взгляд на Никиту: она знала, что это очень дорогое вино. Но он лишь улыбнулся и одобрил заказ, не дав ей заглянуть в карту вин. Вино оказалось чудесным, форель тоже.
Невидимый пианист перешел на Вила-Лобоса.
— Кто это так замечательно играет? Я и не знала, что в Литве есть такие блестящие пианисты.
— Да это как раз один из ваших, — весело откликнулся Бронюс. — Классный парень. Мы потом к нему подойдем.
— Хорошо. Я думала, после развала Союза все культурные связи между нашими странами оборвались.
