– Передоз и правда был, врать не стану. Потом отключка. Мать говорила, скорая не сразу подоспела.
Мы такие, с понтом дела: «Да по курсам мы, по курсам, дальше то чё?!» Он и продолжает:
– А как приехала колымага, врач осмотрела, пульс не нашла, махнула клешней. Не…, вру, пару раз электрошоком долбанула (мать поведала) для отмазки скорей всего. А я, хоть бы хны, лежу себе тихонечко, не шелохнусь… Тут она и выдает, что, мол, это трендец, тот, который не лечится. Так что заказывай мамаша гроб и все такое прочее. Маман в шоке, единственный сын, кормилиц, блин… Ну дальше что, погрузили, увезли…
Очухиваюсь я в кромешной темноте. Полностью голый! К большому пальцу ноги хрень какая-то привязана. И от чего очухиваюсь-то? От холода, братва. Прикинь! По первой мозгами раскидываю: все, пиздец, ад, ёбтыть! Потом засомневался, может, чистилище? Думаю, во, занесло не в ту степь! Дальше снова переигрываю, мол, не, не фига, больно тесно для тех мест. Да и в аду-то жарить должны, ну или отваривать, а тут дубак. Пространство со всех сторон нулевое, стены железные. Я по ним стучать изо всех сил! Сам ору, типа, выпустите меня отсюда, суки. В ответ тишина гробовая. От нее еще больше страх берет, да такой, что мудя скукоживаются, в три раза меньше становятся. Через минуту чую, обоссался, прям как в детстве. Короче, мокро, холодно, страшно и стыдно. Моча леденеет за считанные минуты, мадня дубеет, ляжки жжет холодом, полнейший дискомфорт. Прикидываю, еще полчаса и пиздец. Но стучу все равно настойчиво, решаю про себя, так просто смерти в лапы не дамся.
Вдруг слышу голос бабий, тоненький такой. Попискивает что-то. Песню какую-то стрёмную мурлычет. Я с перепугу даже слова запомнил: «Все подружки по парам, в тишине разбрелися, только я в этот вечер засиделась одна…» Далеко где-то… Я сильней стучать, помню, радость еще под ложечкой заёкала. Думаю, слава богу, не один я тут. Но главное, пацаны, я то ее слышу, а она меня нет. А еще темно к тому же! Лежу, как слепой! Начинаю руками шарить повсюду. Вдруг, не поверите, нащупываю позади головы ручку дверную. Это, гадаю, зачем ручка-то? На хрен она здесь, в морозильной камере, в морге-то? Меня тут смех не человеческий разобрал, что я теперь уже от радости чуть снова не обделался. Рассудил так, что ручка эта предусмотрена, как раз для такой беспонтовой ситуации в которую меня угораздило. Я ручку-то хрясь вниз, дверца со скрипом настежь. Вот, думаю, повезло. Сам конструкторов, ну или как их там… хвалю, мысленно. Офигенно продумано, мол? Но вылезти все равно несподручно, помощь нужна. Кричу, что есть мочи, мол, девушка, вытащите меня отсюда. Через минуту, другую слышу, шаги приближаются. Глянь, девчушка молоденькая в белом халатике и белой шапочке стоит. Только вижу я ее верх ногами и она меня. Смотрит поначалу спокойно так, как будто ничего серьезного не происходит, потом как взвизгнет, на все это гребанное помещение, аж перепонки сморщились. Ну, я, конечно, понял в чем дело, говорю, не ссыте барышня, мол, вовсе я не вурдалак и даже не вампир, а всего лишь результат хуевой врачебной диагностики. А она такая в непонятках, мол, молчите, не врите, сама личико руками закрывает, короче, ссыт. Я ей, не ссы милая, а лучше выковыривай меня отседова поскорей, потому как я скоро околею.
