Оно было покрыто шерстью, почти такой, как у охотничьей собаки или овчарки, словно одето с ног до головы в пальто из блестящего черного меха. Мех был черный повсюду, кроме живота и горла, где цвет переходил в мягкую кремово-белую текстуру. Длинные шелковистые волосы ног плавали на поверхности медленно текущей воды; на той части рук и ног, которые погружались в воду, волосы были намокшие и с них ручейками текла вода. У него были очень мощные плечи и спина. А еще у него был небольшой, словно у оленя, хвост. И только увидев этот хвост, Мэддок окончательно понял, что существо было совершенно голым. Судя по мускулатуре и стати, это был самец, но решающего доказательства этого факта между ног существа не наблюдалось.
Его голова была большой и очень круглой, она была покрыта густыми волосами, как и широкое пушистое лицо. У него были огромные, невероятно большие, размером с чайное блюдце, глаза. Они были белого цвета с большими черными зрачками; поскольку существо смотрело близко перед собой, создавалось впечатление, что его глаза слегка косят. По обеим сторонам головы торчали маленькие ушки, по форме напоминающие кошачьи и, скорее всего, такие же чуткие. Нос тоже был не такой, как у людей, а похож на кошачий, только еще короче, и оканчивался небольшой черной точкой с ноздрями.
Мэддок недоумевал, как это, обладая такими огромными глазами и чуткими ушами, существо до сих пор не обнаружило его присутствия. Оно продолжало стирать свой разноцветный кусок ткани, не замечая того, что Мэддок наблюдает за ним.
Неторопливое действо продолжалось еще некоторое время. Незнакомец, человек ли это, демон или древний бог — Мэддок не знал — наклонялся и полоскал свои цветные тряпки, затем, подняв вверх, внимательно их рассматривал и снова мочил в воде. Когда материя оказывалась в воздухе, от нее по-прежнему шел пар. Мэддок с широко раскрытыми глазами и не менее широко раскрытым ртом старался хоть как-то осмыслить увиденное.
По крайней мере, кое-что можно было предвидеть. Если незнакомое существо что-то стирает, то оно должно повесить эту материю сушиться, не так ли? Мэддок стоял почти по колено в холодной текущей воде, а справа от него из берега под небольшим углом торчал большой плоский камень, как будто специально созданный для того, чтобы сушить на нем влажное белье.
Наконец незнакомец, держа в руках свою сверкающую одежду, начал поворачиваться с явным намерением направиться к камню-сушилке. Мэддок, совершенно не зная, что ему предпринять, сунул руку в корзину, чтобы достать свое единственно мыслимое орудие защиты. Незнакомец, увидев его, заерзал на месте. Мэддок, выпятив подбородок, постарался придать себе свирепый вид, хотя сердце его совершенно ушло в пятки.
