Наташа неожиданно запрокидывает голову и громко смеется:
– Ой, не кажи, подруга! Песня лебединая… Лебедь! Да он соловей-разбойник, а не лебедь!
Могла бы и не уточнять. Экскурсы в орнитологию тоже ни к чему: мне и самой понятно, что наши отношения временны. И раз уж я сама ляпнула про песню, то надо в данном случае говорить о куплете или припеве. Вслух говорю:
– Ну так и не осуждай. Да, влюбилась. Да, я не первая и, наверное, не последняя. И все равно – ничье не дело.
Наташка косится:
– А Миша не догадывается?
Я морщусь, как от головной боли. Не Наташке и отвечать бы не стала… – Слушай, по-моему, ему все равно. Работа, работа… Частые командировки, деловые встречи. А может, и не только деловые. Знаешь, как я его называю? «Действующий отец». А муж… Почти номинальный…
Наташка смотрит с иронией:
– А попроще? Для лиц с неоконченным высшим?
– Не притворяйся. Чего проще? Одно название – муж… По-моему, я для него уже давно как сестра.
Наташа машет рукой с сигаретой. Дымок рассеивается, как и моя уверенность в том, что говорю. Вот и Наташа подтверждает мои сомнения:
– Не верю.
Ладно, я и сама понимаю: это желание оправдать собственное отношение к Мише.
– Ну, пусть не совсем… А! Не будем об этом. Будем считать, что Сосновский – это как раз моя лебединая песня.
Наташка молчит. О чем-то думает, прикидывает – сказать или не надо? И говорит, так осторожно-осторожно:
– Он тебе в отцы годится.
Я хохочу: похожая сентенция мне сегодня в голову уже приходила, когда я подсчитывала мои шансы быть матерью Леночки из АТН. Утренние математические выкладки и озвучиваю:
– Если бы я была его внебрачным ребенком, зачатым в восьмом классе средней школы, тогда да, в отцы.
Молчим. А потом Наташа, затушив сигарету в пепельнице, произносит:
– Знаешь, а я бы не отказалась от такого отца. Правда…
Я киваю в ответ:
– Я тоже, если честно. Ну может ты и права по большому счету. Ой, ничего я не знаю… Меня, наверное, в детстве недолюбили…
Наташка смотрит хитро:
– И ты почему-то решила наверстать упущенное с главным Дон Жуаном нашего телевидения? Ну-ну…
Ладно, пора по домам. Что мы сейчас с Наташкой решим мою дальнейшую судьбу? Нет. Встаю, потягиваюсь:
– Ну и хватит нотации читать. И кстати, про отцов. Миша очень любит нашу Катьку. И только поэтому наш брак надежен, как швейцарский банк. Все, пошли. Хочешь, до дома довезу?
Мы спускаемся с центральной лестницы, ведущей в Телецентр. Мы похожи на «покоривших вершину» альпинистов: усталые, но довольные. Как иллюстрация к мысли о разнообразных «вершинах» на автостоянке рядом с телецентром обнаруживается Алиса. Отвернувшись от нас, она говорит с кем-то по телефону.
