– Покажите мне, пожалуйста, вашу ногу, – попросила я.
Манхо, шикнув на мигом испарившуюся сестру, откинул одеяло. Да, перелом малосимпатичный. Хорошо, что хоть закрытый. Осторожно ощупав ногу, я поняла, что без магии тут не обойдешься, и, предупредив Манхо, что будет больно, принялась за лечение.
Сначала соединила кости между собой, закрепила их положение, потом магически ускорила восстановление тканей и ввела анестезию. И не надо говорить, что это надо было сделать изначально, а не дожидаться смертельной бледности пациента: уже наложенное заклинание сильно мешает накладывать остальные, и я решила, что ускоренное образование новых клеток все-таки важнее трех минут боли. Правда, мнение Манхо на этот счет лучше не спрашивать…
Дрожащей рукой стерла со лба пот, чувствуя подкатившую к горлу дурноту.
Лечить трудно. Особенно – по такой жаре.
Скатившись на пол, я прислонилась к ножке кровати, знаком заверив Манхо, что все нормально, что все так и должно быть. Немножко посидела, задумчиво поразглядывала ткань навеса, потом пошатываясь встала и пересела на стул.
Судя по взгляду Манхо, ему мой внешний вид совсем не понравился, и кому из нас в тот момент больше нужна была помощь лекаря – это еще вопрос…
Полностью оклемалась я – во всяком случае, до способности говорить – минут через двадцать. Сказала Манхо не вставать еще сутки, объяснила рецепт укрепляющего раствора и, невнятно попрощавшись, направилась к выходу.
– Она вас обворовала? – внезапно спросил цыган, до этого ни слова не сказавший о сестре.
– Попыталась, – пожала плечами я. – Можете ей сказать, что грабить магов – бессмысленная затея: кошельки либо защищены заклинанием, либо вообще оставлены дома: деньги мы умеем материализовывать прямо из воздуха.
– Извините. Я с ней поговорю.
– Не стоит. По-моему, пока она сама до этого своими мозгами не дойдет, любые лекции на тему только вызовут чувство противоречия. – Я неопределенно помолчала и добавила: – Хотя вам лучше знать. До свидания. Берегите ногу.
– До свидания.
Лицо Хильды, встретившей у порога своего дома полутруп, описанию не подлежало. Маленький Ух вообще забился под кресло и оттуда оглашал комнату утробным рычанием, то и дело срываясь на визг. Хильда молча почти волоком дотащила меня до второго этажа, переодела сразу в белую рубашку (чтоб потом при случае еще раз переодевать не пришлось) и, заставив выпить чашку воды, оставила отлеживаться на кровати. Ну почему мое чувство меры всегда оставляло желать лучшего, а?
