Не зная, как еще подступиться к ней, Вика наконец перешла к самому главному:
– Я все равно не понимаю, за что ты так обидела Максима! Он всегда был предан тебе и такого отношения не заслужил!
– Честность я считаю привилегией. Поэтому можно сказать, что он это как раз заслужил. Почему я сказала ему? Потому что он спросил меня. Он хотел узнать, есть ли у меня со Штайном близкие отношения. Напрямую спросил, и это было правильно. Он начал подозревать еще после первой встречи со Штайном. Решил узнать наверняка. Он был не готов к ответу. В этом его промах. Но в остальном он заслужил правду.
– Ева… Он любит тебя, и ты это знаешь. Это что, не имеет значения?
Ева и бровью не повела.
– Нет. Его любовь – не моя.
– В смысле? – смутилась Вика.
– В прямом. Я ничего не делала, чтобы завоевать его любовь. Ничем ее не поощряла. Не просила, не предпринимала действий, не соглашалась даже. Это чувство он взрастил сам. Оно не обязывает к благодарности. К взаимности – тем более.
Она была права настолько, что и возразить нечего. Вике хотелось спорить из солидарности с Максом, но в то же время она слишком хорошо понимала, о чем говорит Ева.
Ей и самой приходилось сталкиваться с подобным. Когда ее первый муж, итальянец Антонио Сальери, вдруг решил, что любит ее безумно и жить без нее не может, он тоже пошел в романтическую атаку. Вика могла ему подыграть, но полюбить – нет, тогда она все равно думала о Марке.
Если задуматься, любовь – не обязанность. Получается, что если бы Максим, например, влюбился в Вику, то ей пришлось бы уйти от Марка? Смешно. В этом свете любовь вдруг переставала быть таким абсолютным и всеобъемлющим чувством.
Однако полностью отказаться от своих убеждений Вика не могла…
– Но ведь это Максим! Случаи разные бывают, а мы говорим конкретно о нем! Он тебя поддерживал, даже когда не понимал. Он с тобой всегда был! Без него тебе и половины своих планов провернуть не удалось бы.
– Я ценю его отношение. Я испытываю к нему определенную симпатию. Ты считаешь, что его действия из прошлого являются причиной для секса?
– Да при чем здесь секс! – закатила глаза Вика. – Мы про любовь говорим!
– Как я должна его любить? Для меня это слово не несет распоряжения. Это не набор действий, который я знаю. Я считаю, что это социальный миф. Та романтическая любовь, о которой ты говоришь.
Ее холодная непоколебимая уверенность постепенно убивала гнев Вики. Максима, безусловно, жалко, но… он, пожалуй, и сам понимает, что не может чего-то требовать от Евы. Понял это раньше, чем все остальные.
