В тот момент я не задал ей очевидный вопрос: «Так зачем же ты взяла в любовники его сына?» Вместо этого я задал менее очевидный вопрос:
– Из-за позора? Не из-за любви к тебе?
Она отрицательно покачала головой:
– Все сложно.
– У нас полно времени, – сказал я. – И как видишь, у меня нет телевизора.
Она рассмеялась. Я до сих пор не принес ей шерстяное одеяло и не задал вопрос, который так и вертелся у меня на языке: «А сына-то ты любила?»
– Слушай, Улав…
– Да?
Она понизила голос:
– Зачем ты это делаешь?
Я сделал вдох. Я уже заготовил ответ на этот вопрос. И даже не один, а несколько ответов, на случай если я пойму, что первый не сработал. Во всяком случае, мне казалось, что ответы у меня готовы, но все они вылетели из головы, все до одного.
– Это неправильно, – сказал я.
– Что неправильно?
– То, что он хочет сделать. Убить собственную жену.
– А что бы ты сделал, если бы твоя жена спала с другим в твоем доме?
Она подловила меня.
– Думаю, у тебя доброе сердце, Улав.
– В наши дни добрые сердца не самый ходовой товар.
– Нет, это не так. Добрые сердца встречаются редко, и в них всегда есть потребность. Ты – редкий человек, Улав.
– Ну уж не знаю.
Корина зевнула и потянулась гибко, как кошка, – у кошек передние лапы соединены прямо с плечами, так что кошка пролезет в любое отверстие, куда пройдет ее голова. Очень полезно при охоте. И при побеге.
– Если у тебя найдется шерстяное одеяло, то я, пожалуй, поспала бы, – сказала она. – День был слегка перенасыщенным.
– Я поменяю белье на кровати, и можешь ее занять, – произнес я. – А мы с диваном – старые друзья.
– Вот как? – сказала она и подмигнула мне большим голубым глазом. – Это значит, я не первая, кто здесь ночует?
– Первая. Но случается, что я читаю на диване и засыпаю.
– Что читаешь?
– Ничего особенного. Книги.
– Книги? – Она склонила голову набок и лукаво улыбнулась, как будто поймала меня на лжи. – Я вижу здесь всего одну книгу.
– Библиотека. Книги занимают много места. Кроме того, я пытаюсь читать меньше.
Она подняла книгу, лежащую на столике в гостиной.
– «Отверженные». И о чем она?
– О многом, как мне кажется.
Корина приподняла бровь.
– В основном о мужчине, получающем прощение за свои преступления, – ответил я. – Остаток жизни он тратит на то, чтобы компенсировать нанесенный вред, и совершает добрые дела.
– Хм… – Она взвесила книгу на руке. – Ты не ответил на вопрос о том, что мы будем делать, Улав.
– Вот что мы должны сделать, – ответил я. – Мы должны устранить Даниэля Хоффманна, прежде чем он устранит нас.
