Жила одна девица, которая была немного ненормальная. Вообще-то, можно обвинять в ненормальности её старшую сестру, которая ох как любила пугать младшенькую. Можно, но незачем; все старшие сёстры (и братья) однажды (и подолгу) издеваются над младшими.
Как бы то ни было, звали её Маша, но все не сговариваясь называли Масей; все — это именно все: родители, в школе, на всех работах. Может, потому, что она немного шепелявила — по крайней мере, сама Мася считала именно так. Дурацкое, неприятное имя кочевало за ней, будто было написано где-то на видной части её тела. С другой стороны, имя Маша ей тоже не нравилось. Ей вообще ничего не нравилось в ней самой, хотя и отвращения особого не вызывало.
Была она никакая. Не красивая, не некрасивая. Серая, неприметная, ничем не интересная. Никто не обращал на неё внимания, кроме родителей и коллег; пару лет в школе она была козлом (или козой?) отпущения в классе, но это прошло, и к окончанию школы её снова благополучно перестали замечать. Собственно, в дальнейшей жизни интересовала она только тех, кто хотел нанять её на работу, да и то — редко.
Когда Мася была мелкой, над ней издевалась старшая сестра (лет с десяти Мася про себя называла её СС; это было никак не связано с издевательствами, просто Масе нравилось всё сокращать). Сестра рассказывала кошмарные истории про маньяков и убийц. Вообще, взрослого человека такими байками, конечно, не испугать, но неокрепший Масин рассудок чутко улавливал все тонкости подробно расписываемых сестрой кошмаров, и юный ум впитывал, впитывал и впитывал основную идею, которая следовала из всего услышанного: жить очень опасно, за каждым углом — маньяк, безжалостный, жестокий, кровавый. С этой идеей она прошла школу и вышла во взрослый мир.
Несмотря на то (или, может, благодаря тому), что мужчины ей не интересовались, Мася постоянно их боялась. Она всё время краем глаза следила, не уделяет ли ей кто чрезмерно много внимания. Перед тем, как завернуть за угол в незнакомом месте, она всегда останавливалась, сжимала зубы и кулаки; иногда, прежде чем идти дальше, Мася аккуратненько выглядывала из-за угла — а вдруг там… что именно — она никогда не додумывала. Образ абстрактного маньяка не имел почти никаких черт, только рост (высокий, разумеется), силу (очень, очень большую, конечно), взгляд (безумный, естественно — причём глаз она не представляла, взгляд существовал как-то самостоятельно) и орудие убийства (молоток, нож или острая отвёртка).
