Тимо сказал с некоторым удивлением:
— И они приняли ваше условие?
— Господи боже, да не им же я поставил это условие! Себе самому!
— И вы решили сказать нам, что это за условие?
— Да-да! Именно! Непременно!
— Какое же?
— Условие, что вы будете предварительно читать каждое мое донесение. Зачеркивать все, что не годится. И сами добавлять, что найдете нужным. Понимаете, я решил, что ведь все равно кого-то поставят их писать. И какой модус был бы для вас лучше? — Господин Латроб повернулся к Ээве — Скажите, madame, какой модус был бы для вашего супруга лучше?!
Ээва на миг закусила губу. Я видел, как поднялись у нее брови и загорелись глаза. Она медленно произнесла:
— …Это в самом деле был бы великолепный выход. Я представляю себе… Только…
— Только я не могу на это согласиться, — сказал Тимо совсем тихо.
— Вы… не можете? — переспросил господин Латроб очень испуганно.
— К сожалению, — сказал Тимо. — Господин Латроб, прежде всего это было бы недоверием к вам. Во-вторых, я не скрываю, что считаю важной и другую сторону — это была бы не только помощь, но и обман. По отношению к присутственному месту, которому я не желаю помогать, но которое не хочу обманывать.
— А… как же тогда я?.. — Господин Латроб спросил как-то даже по-детски… я не понял, что именно он имел в виду. Тимо сказал мягко:
— Вы будете писать то, что вам подскажет совесть. Когда человек пишет то, что ему велит совесть, то не возникает никаких нравственных проблем. И мы спокойны, что наши интересы в руках честного человека.
— Нет-нет-нет… Господин Бок… О боже… Это очень просто. Но все гораздо сложнее… Поверьте мне! Вы с вашим опытом, вы же должны это знать… — Господин Латроб встал. Он подошел к Тимо. Он поднес руки со скрещенными пальцами к разлетающемуся банту своего серо-бело-полосатого галстука. Он сказал упавшим голосом — Господин Бок… я прошу вас… Иначе… Госпожа Ээва, может быть, вы…
— Нет! Ни я, ни она! — Тимо сказал это вдруг взволнованно и с металлом в голосе. И сразу смягчился, добавив — Господин Латроб, не причиняйте себе лишнего беспокойства. Мы совершенно уверены, что вы будете писать о нас донесения насколько возможно благоприятные. Но я знаю, если бы мне нужно было вам помогать, — (по тому, как сперва — стих, а потом снова усилился его голос, было понятно, что он искал убедительный аргумент и нашел его), — я знаю, это взвешивание, что можно и чего нельзя, эти связи настоящего с прошлым и будущим — скверно отразились бы на моем здоровье. Может быть, даже
