– Видишь мантийца? – спрашивал Арни и сам отвечал: – А он тебя видит. Он среди нас.
– Ладно вам, – говорил Доктор, примериваясь к шару. – Мантиец сидит на улице Восстания, дом тридцать четыре, и смотрит порно.
– Мантийцы не смотрят порно, – замечал Симкин, – у них нарушена сексуальная функция.
– Всё бы вам шутить, – жаловался Морелли, – а я ничего не понимаю.
Стук! Шары раскатились по зелёному, как листва земных деревьев, сукну. Симкин гладил пойманную ящерицу. Это была любовь без взаимности, вскоре укушенный начупр избранницу отпустил.
– Никто не понимает, – сказал Зондер, – зато у нас есть план. Вот, кстати, приехала наша жертва.
Я понял, что он это обо мне, и почувствовал себя нехорошо.
– Макс, – спросил я, подходя ближе, – что случилось?
– Исполнительный директор Неккена желает с нами пообщаться.
– Что?!
– Со мной лично или с полномочным послом, – буркнул товарищ Кейнс, обозревая раскатившиеся по столу шары.
– Пять лет прошло, – нервно сказал Морелли, – они проснулись. У них частичная амнезия.
– Селективная, – поправил Доктор.
– Да хоть какая, – в тоске сказал бедный наш финансист. – Пять лет эмбарго – и вдруг они хотят продолжать закупки. Нам Совет Двенадцати Тысяч изоляцию объявил!
– Плевать Неккену на Совет с высокого небоскрёба, – сказал Линн. – Гендиректор Неккена – императрица.
– Да ну тебя, – уныло сказал Морелли. – Дина отреклась.
– А ты не на корону смотри, а на полномочия, – заметил начупр юстиции. – Акена Тикуан фактически абсолютный монарх. Если бы она пнула Совет, Совет мигом прислал бы сюда миротворцев, и нас всех бы поставили к стенке. У неё тоже есть какой-то план.
– В этом-то весь ужас, – горько ответил Морелли. – Кто-нибудь понимает, что им от нас надо? Что нужно Акене Тикуан на Циалеше?
Доктор поиграл бровями, но ничего не сказал.
И вдруг я понял, откуда в них такое спокойствие. Это было нечто вроде негатива древней фотографии или инверсии цвета в редакторе. Тревога и растерянность переходили предел, доступный человеческим чувствам, и превращались в собственную противоположность. Морелли, начупр финансов, в неожиданной смене политики Неккена видел только выгоды: возобновление экспорта, увеличение валютных запасов Циалеша, в перспективе – возобновление импорта и снятие изоляции. Как и все мы, он не понимал причины произошедшего, как и все мы, он боялся, но за свою сферу компетенции он был спокоен. Поэтому и мог нервничать по-человечески… Тот же Арни Легерт, чей военный космофлот в случае настоящего вооружённого конфликта способен был только героически погибнуть, не мог себе позволить нормальных эмоций. Он шутил и улыбался, а Кейнс и Зондер, на плечах которых лежала ответственность за всё, играли в бильярд.
