Хоровод остановился. Прервалась песня. Девушки подняли руки, их пальцы-щупальца раскрылись, будто цветки. То, что на их телах напоминало торчащие рёбра, оказалось чем-то вроде жаберных крышек, и крышки приподнялись. Показалось розоватое пульсирующее нутро, укрытое слизью.
Серого затошнило.
Шёл обряд плодородия. Девушки предлагали себя идолу. Танец был непристойным, они смущались, но верили искренне и старались как могли. Они надеялись вызвать в духе полей вожделение, чтобы грядущая жатва стала богатой и подарила деревне полные закрома. Деревня выбрала самых красивых девушек.
«Это нечестно!» — громко подумал Серый. На душе сделалось скверно. Он не знал, кто и зачем создал такое задание, и не думал, что его мнение кого-то интересует, но творилась жестокая несправедливость и он в ней участвовал.
Не вина танцовщиц, что они принадлежали к другому биологическому виду… роду… классу. Зрелище могло вызвать у нормального человека только отвращение, но это не была вина девушек! Что теперь станет с деревней и её полями, если на нежный призыв божество урожая ответило — так?
Серый разозлился. «Джейд! — беззвучно гаркнул он. — Кто-нибудь!» Какого хрена они вписали его в такое?! Надо спрыгивать с этого поезда. Что ещё от него потребуется? Торопливо он окинул взглядом танцующих и постарался вызвать в себе если не симпатию к ним, то хотя бы сочувствие. Вроде удалось…
В следующий миг задача закрылась.
Серый помотал головой и стукнул кулаком по дивану. Злость не отпускала. Он ударил пальцем по пробелу, монитор ноута засветился: работа выполнена, перечислены деньги.
— Собаки полосатые, — вслух сказал Серый. — Ну как так можно.
Он не чувствовал усталости, но был рассержен и взвинчен, и поэтому не хотел сразу приниматься за следующее задание. Вдруг сорвёт злость ещё на ком-нибудь неповинном…
Потерев лоб, он встал и поплёлся за чаем. Забыл, что дверь заперта, пару раз в недоумении дёрнул ручку, вернулся за ключом, с усилием прокрутил его в старом замке.
…Джейд стояла посреди офиса, скрестив руки под грудью, и смотрела с укоризной.
— Я, между прочим, за чаем шёл, — мрачно сказал ей Серый.
— Увидеть меня ты хотел сильнее.
— Можно отказаться от неэтичных заданий?
— Что ты называешь неэтичным?
— Вот это, что сейчас было.
— Исчерпывающе.
Серый шумно выдохнул.
— Я был впаян в идола, — сказал он. — И не просто отказал людям… нелюдям, меня ещё и тошнило от них в процессе. Что у них теперь, голод будет? Я не хочу так.
