– Уточни у него имя, звание, номер части.
– Гауптман Конрад Маркс, – отчеканил танкист – Командир сводного батальона…
– Чё он там про Маркса лопочет?
– Говорит, что его зовут Конрад Маркс.
– Родственник что ли?
– Василь Матвеич, как же он может быть родственником? Маркс – еврей, а фашисты, сами знаете как…
– Вот ты, Иван, хороший парень, как есть герой. Но все ж таки думай, что говоришь. Какой же Маркс еврей. Он – наш.
– В каком смысле?
– Ну то есть немецкий, конечно. Но наш, пролетарий. – Майор Певчих вытянул из кармана расшитый кисет, задумчиво разглядывая немца, свернул самокрутку и чиркнул зажигалкой, сделанной из винтовочной гильзы. – Спроси у него, он родственник или не родственник?
Гауптман Маркс числил родными немецкий и польский языки. За время учебы недурственно овладел французским и отчасти английским. Но его любимая бабушка, уроженка Варшавы, время от времени говорила с ним по-русски. Так что он сносно понимал этот язык.
– О, да! – заулыбался Конрад, услышав вопрос лейтенанта явно еврейской наружности. – Карл Маркс! Да-да!
– Вот видишь, – покачал головой Певчих. – А ты говоришь. Знаешь что, Осипович, давай-ка звони в политотдел дивизии, пусть забирают этого с…ного красавца к себе. Не хватало нам еще родича самого Карла Маркса в расход пустить. Пусть они там голову ломают, что с ним делать.
* * *
Дежурный по штабу округа постучал в дверь кабинета:
– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться!
– Обращайтесь!
– Вам звонок из Москвы. Переключить?
– Из Москвы? Переключи, конечно.
Спустя несколько секунд телефон зазвонил прямо на столе у командующего артиллерией округа.
– Генерал-майор Певчих слушает.
– Василь Матвеич! Григорьев у аппарата.
– А! Это ты? Ну здравствуй-здравствуй! Рад тебя слышать. По работе или так?
– Или так, конечно, – начал бывший вестовой. – Но, сами понимаете, и по работе немного.
– Ага. Стало быть, в «Воениздате» мои стариковские писания тебе отдали?
– Ну, Василь Матвеич, кому же, как не мне. Я всё-таки ответственный редактор. А с чего это вы так: «стариковские писания»? Хорошие мемуары. И слог живой, не суконный. И фактаж широко рассматривается, и название мощное – «Огонь под огнем».
– Григорьев, что-то ты чересчур нахваливаешь. А ну говори быстро, что не так?
Бывший вестовой тоскливо вздохнул.
– Командир, ну если вот так вот честно, есть несколько замечаний. Не подумайте плохого. Не от меня. Сверху.
– Ладно. Не юли, как гимназистка на сеновале.
– Помните операцию «Кульнев», тот бой у горловины? Ну после которого весь корпус Майнцдорфа капитулировал.
