Он показал молчаливому мокрому дереву кулак и вернулся в дом. Запах жареного масла привел его на кухню.
— Прошу вас, сэр.
Парсонс поставил перед ним внушительных размеров тарелку и удалился на почтительное расстояние.
— Выглядит вкусно. Знаете, никогда не думал, что дворецкие умеют готовить.
— Нужно уметь делать все, сэр.
— Я с вами абсолютно согласен. Скажите, Парсонс, что за человек этот сэр Реджинальд? Я имею в виду внешность.
— Боюсь, что он… э-э… маленький и толстый, сэр.
— Я примерно так и представлял. Где Холлиуэл?
— Я разрешил ему поехать домой на пару дней, сэр. Боюсь, что события прошлой ночи могли подействовать на него слегка возбуждающе. Здесь он вел в высшей степени замкнутую жизнь. Но не стоит волноваться. Он абсолютно надежный молодой человек и понимает, когда следует проявить благоразумие. Если это вас успокоит, мы не в первый раз принимаем у себя… э-э… горячих молодых джентльменов.
— О, конечно, конечно. Парсонс, боюсь, что мне придется реквизировать у вас плащ. Бог с ней, с погодой, но я в любом случае не могу показаться на улице в одном белье.
— Всецело понимаю вас, сэр.
— И еще я хочу побриться и почистить зубы.
— Очень хорошо, сэр.
Уайлд откинулся в кресле и позволил себе небольшую отрыжку. Даже яичницу трудно переваривать после двадцатичетырехчасового поста.
— Скажите, Парсонс, а что случилось с миссис Гудерич?
— Ну, сэр, я вынужден был попросить ее уйти; вы, конечно, можете возразить, что ничего страшного не произошло, все-таки вы близкий друг мистера Люсинды, и, разумеется, гостям сэра Реджинальда позволительно совершать даже самые неблагоразумные поступки, если они того пожелают, но вы могли оказаться взломщиком, сэр, и миссис Гудерич выказала удивительную безответственность. И потом, сэр, она всю ночь принимала вас у себя в комнате. Боюсь, что я не могу позволить прислуге подобные вольности. Я выплатил ей месячное жалованье и велел собирать вещи.
— Но она тоже будет молчать?
— Полагаю, что да, сэр. В том, что касается получения ею нового места, она всецело зависит от меня.
— Хорошо.
Уайлд нахмурился, уткнувшись в свой кофе:
— Вы не видели, что сталось с мистером Сталицем? Иностранным джентльменом?
— О, сэр! Боюсь, что мистеру Сталицу пришлось поспешно уехать вчера ночью. Сам я не видел, но мистер Люсинда сообщил мне, что его чрезвычайно разгневала стрельба американских джентльменов по стенам. Вы знаете этих иностранцев, сэр. Им не хватает чувства юмора.
