«Пусть жена отводит, — вмешался воображаемый оппонент. — Она не работает. А что? Подумаешь…»
На этот довод Фуад не нашел верного, исчерпывающего ответа. Как он мог объяснить гипотетическому собеседнику, что Румийя никогда не станет провожать Первиза и Джейхуна в школу и из школы? «Я и без того недосыпаю, встаю в семь, готовлю завтрак для твоих детей, кормлю их, пою, одеваю, собираю… Этого, видите ли, мало — я должна еще отводить их в школу?! Хорошенькое дело! А для чего тогда машина? Только для того, чтобы возить туда-сюда ваше величество? Имей в виду, Фуад, если тебя что-то смущает в данном вопросе, есть какие-то сложности, я скажу папе, и он каждое утро будет присылать свою машину», — так бы ответила Румийя. То же самое сказал бы и Шовкю, и Бильгейс-ханум. Будь Бильгейс-ханум жива, она сказала бы именно так.
Существовала и другая причина его недовольства поездками детей в школу на служебной машине, но эту причину Фуад никогда никому не мог бы сказать. Поездки Первиза и Джейхуна в школу на машине напоминали ему кое-что из его детства. Большая часть человечества, как известно, вспоминает детство с чувством эдакой легкой, приятной грусти. Фуад же ненавидел свое детство. Всякий фрагмент из той поры его жизни, когда таковой вдруг возникал в его памяти, пробуждал в нем лишь горечь, досаду, раздражение.
В те времена было не так уж много родителей, имевших персональные машины. А владельцев личных автомашин вообще, можно сказать, не было; во всяком случае, в школе, где учился Фуад, таковые отсутствовали. Родители же, имеющие служебные машины, хоть изредка, но встречались. Сын одного из таких людей оказался в одном классе с Фуадом. Больше того, они сидели за одной партой. Только что закончилась война. Отец этого мальчика занимал высокий пост в каком-то министерстве. У него была машина марки «БМВ». Память Фуада не сохранила ни имени мальчика (Рамиз? Рашид? Расим?), ни черт его лица. Одно лишь он помнил: у Рамиза-Рашида-Расима были кудрявые волосы. Мелкие такие кудряшки, как у баранчика. Рамиз-Рашид-Расим пришел к ним в первый класс с опозданием на две недели. Была середина сентября, занятия в школе давно начались. Первоклассники прошли уже несколько букв. Правда, Фуад еще за полгода до школы знал весь алфавит и даже мог читать по складам. Считал до ста. Опоздавший новичок тоже, оказалось, знает все буквы. И считать умел. Правда, вместо «шесть» говорил «шест», но счет знал и после ста. Опоздал на две недели, однако ничего не потерял. Не отстал от других.
