Я подумал: сейчас он откроет дверцу Хелен. Но он не открыл. Хелен склонилась к окошку. Короткое прощание. Хоган махнул, пристегнулся ремнем. Значит, она не врала. Я спрашивал Хелен, ездит ли она на занятия. Она сказала, что нет, что ходит пешком в свою "Группу здоровья". Я тогда подумал: значит, пользуются машиной Хогана.
Хоган вырулил на дорогу. Хелен осталась на тротуаре в лёгком облачке выхлопных газов. Она не махала вслед. Она так и осталась стоять на месте, даже когда машина Хогана скрылась из виду. Я стоял позади фургона и, не отрываясь, глядел на неё. Ну, очки, что же вы там высмотрели?
Она стояла на месте, не двигаясь. Потом решительно засунула руки глубоко в карманы. Стоя на месте, она начала слегка покачиваться, как это иногда делают девочки.
И тогда-то я увидел всё. У Хелен ничего с Хоганом не было. Она вовсе не претендовала на этого гиганта в облике человека. Скорее, это было лёгкое платоническое увлечение. Она относилась к Хогану, как какая-нибудь тринадцатилетняя школьница к своему длинноногому учителю математики. Она словно сызнова вернулась в школу. Моя тридцативосьмилетняя жена была счастлива вновь почувствовать себя маленькой.
Я смотрел на неё сквозь мои новые очки. Боже, до чего это было трогательно. Только подумать: я вынашивал месть. Она стояла на тротуаре одна-одинёшенька, погруженная в себя. Каждый из нас живет в своём собственном мире. Я незаметно свернул в боковую улочку.
Как я закончил этот день, полный скрытности и бдительности? Ленч в другом переполненном пабе. Отчётливые лица людей. Проулка по парку, своего рода упражнения для моего обновленного зрения. Февральский полдень. Голубиные грудки в тон неба. Прохладные капельки воды, скатывающиеся с утиных спин. К половине четвёртого мне надоедает слоняться без дела, и я иду к школе, встречать детей.
Галдёж у школьных ворот. Без очков я никогда бы не узнал их. Но теперь я их сразу заметил. Кэти. Дэвид. Каждого отдельно.
— Папа, что ты здесь делаешь?
— Я сегодня рано вернулся с работы и решил встретить вас.
Кэти явно приятно удивлена. Она улыбается. Мне кажется, я нравлюсь Кэти в очках. От её улыбки день становится светлее. Дэвид выглядит угрюмым и держится особняком. Он не одобряет этого неожиданного посягательства на его независимость. Он мог бы прекрасно добраться до дому и сам. По пути Кэти берёт меня за руку и хитро, по-взрослому, смотрит снизу вверх, словно она уже выучилась искусству задавать щекотливые вопросы в нужный момент.
