— Откуда у него такая чаша?
— Досталась по наследству от прежнего Призванного вместе с древними свитками. Я сам видел ее всего один раз, еще будучи «вороненком».
Ная вдруг поняла, что совсем ничего не знает о Радкуре.
— Как ты попал к колдунам?
— Привратник привел ребенком, — ответил он неохотно. Девушка не стала выпытывать дальше. Не хочет затрагивать прошлое — не надо. Не всегда воспоминания приятны. Но он сам продолжил: — Из тех найдаров, что разыскивают одаренных детей. Мы жили своим родом высоко в Зеркальных горах, в небольшом ущелье Синих сов. Даже не спрашивай, почему синих. Никто толком не знал, хотя какая-то легенда существовала, просто я ее не помню. Горы были не столь высоки и могучи как эти, но тоже суровы и труднопроходимы. К нам редко кто заглядывал чужой. Но кто такие привратники — мы знали. В то время колдунов уважали и встречали с почтением. Не знаю, как найдар определил в шестилетнем малыше, не обмолвившимся с ним ни словом, дар проводника и о чем говорил с главой рода, но отец подозвал меня к себе и сказал, что я удостоился великой чести стоять на страже мира. «Будь достоин своего ремесла и не посрами род», — были его напутственными словами.
— Скучаешь за родными?
— Честно говоря, я их не помню, лишь размывчатые воспоминания. Много лет прошло.
— Неужели ты ни разу не навещал семью? — удивилась Ная.
— Некого навещать. Через три дня, как я ушел с найдаром, сель накрыл селение. Погибли все до единого. И мстить некому за их смерть… Я узнал о несчастье через семь дней в придорожном трактире, где мы отдыхали перед дорогой. Моей семьей стали привратники.
— Моей тоже.
— За клан я жизнь отдам, но некоторые колдуны, точно слепцы… все еще живут прошлым, когда люди понимали важность нашей работы. Сейчас времена изменились. Мы превратились в отверженных беглецов. И боюсь, это только начало. Глупо верить, что стоит разъяснить Сеятелю насколько наше существование важно для мира и нас прекратят беспокоить. Грядет война — какой еще не было. И мало кто из нас останется в живых.
— Откуда знаешь? — Нае стало не по себе от его слов.
— Просто наитие, смутные образы снов, наблюдения и предчувствие исхода происходящего. Мир скоро накроет волна, подобная той, что поднимается на море в шторм. Она вздымается черной стеной до самого неба и обрушивается на все живое, оказавшееся в этот момент рядом. Но если после ее восьми сестер, пришедших вперед, еще есть шанс выжить, победить в схватке, то она уцелеть не дает никому. — Радкур внезапно остановился, повернулся к девушке. Взгляд горел странным пугающим огнем. Черты лица исказились в жестком выражении. В этот момент он чем-то напоминал одержимого. — Но ты обязана уцелеть, выкарабкаться!
