На первом этаже было светло, как днем. Двое охранников из личной стражи Дарующего скучали на постах, в то время как третий их товарищ нарезал круги вдоль фасада особняка.
В кухне на блюде Ильгара дожидался слегка подостывший ужин. Но вперед хотелось избавиться от сырой одежды, ополоснуться и завалиться на перину. Отослав служанку досыпать, страж сам натаскал теплой воды для бочонка, и некоторое время просто блаженствовал, вдыхая ароматный пар можжевеловых масел.
Одеваясь после купания, Ильгар остановился перед узкой медной пластиной, начищенной до блеска. За время службы в городской страже он набрал в мышечной массе: постоянные тренировки и хорошее питание помогали обрести то, что было растеряно в плену и тюрьме. Только левая рука была бледной и порой плохо слушалась. Из-под кожи выглядывала верхушка Иглы.
Ильгар сжал пальцы. Из-за артефакта его мучила постоянная усталость, ломота в костях… страж почти привык к этому.
Рика не спала. Ждала его ласк.
Дождалась…
А потом они лежали, прижавшись друг к другу, и просто молчали, глядя в окно. Стекло было запотевшим и мокрым. На улице продолжал бушевать ветер, в доме же царили тепло и уют.
— Ты сегодня на редкость молчалив, дорогой, — Рика нежно провела пальцем по щеке мужа. Улыбнувшись, подначила: — Скучаешь по своей холупе в квартале бедняков?
— Там было не так уж и плохо.
— О да! Романтика закопченного потолка, отслоившейся штукатурки и сырого запаха глиняного пола…
— Я не успел отремонтировать ее.
— А ты держал в руках какие-нибудь инструменты, кроме меча?
— Нет, но… я по-прежнему чувствую себя приживалой.
— Не болтай ерунды! Тебя сюда еле затащили.
— Ракавир сказал, что запретит тебе встречаться со мной, если продолжу жить в той дыре…
— Но это нас не остановило бы, правда? — она прикоснулась губами к его шее. Так нежно и тепло, как могут делать лишь глубоко любимые люди.
Но Ильгар пока не был готов продолжать. Он осторожно приобнял жену, чтобы не оцарапать ее нежную кожу Иглой, и спросил:
— У Ракавира много врагов?
— Куча. — Рика не собиралась останавливаться. И этот напор стоил всех холодный дней, проведенных в патруле, страхов и лишений.
— На него покушались когда-нибудь?
Жена приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.
— К чему ты клонишь, Ильгар? Не вздумай ничего утаивать!
— С тобой я всегда открыт, дорогая. Просто узнал сегодня от старого приятеля, что Ракавиру в ближайшее время может угрожать опасность. Но твой…
— Да-да! Мой папаша и в ус не дует! Знаю, так всегда, — она откинулась на подушку и рассмеялась. — Таковая его манера, ничего не поделаешь. В Ландгарде за его голову одно время была назначена солидная награда, так что многие головорезы пытались добраться до папы, но его охраняет личная гвардия. Не мне тебе рассказывать, что в нее попадают только избранные жнецы. Они верны отцу и Сеятелю, так что готовы разорвать любого. К слову, почему твой приятель посвящен в такие дела?
