Елена посмотрела на него, щурясь от яркого света, исходящего из-за его спины.
– Откуда мне знать?
– Ты охотилась на вампиров, которые слетели с катушек
– Да, но Урам – не вампир, – ей очень хотелось знать, почему и, черт возьми, как архангел мог настолько обезуметь. Ее прежний гнев из-за приказа действовать в слепую снова стал расти.
– В рамках этой охоты, – проговорил Рафаэль, и в его голосе слышалась сталь. – Он – вампир. Микаэла.
Женщина-архангел откинулась на спинку стула.
– Я проснулась от звука, будто что-то билось в мое окно. Я предположила, что это птица и встала, чтобы освободить ее.
Такая картина не вязалась с эгоистичной красотой Микаэлы, но в ее словах чувствовалась правда. Возможно, для того чтобы она начала к тебе гуманно относиться надо иметь крылья.
– Но, – продолжала архангел, – когда я подошла к окну, никакой птицы там не оказалось. Я уже хотела отойти, как мой взгляд упал на лужайку, и я заметила в самом центре какой-то комок. Я подумала, что это животное, которое приползло туда умирать. – Никакой дрожи отвращения, а скорее чувство печали. И снова чувствовалось, что она не лжет.
Очевидно, в мировоззрении Микаэлы животные занимали более высокое место, чем люди. Увидев некоторые вещи, на которые были способны люди, Елена не могла не согласиться.
Микаэла глубоко вздохнула.
– Я открыла балконные двери и попросила одного из охранников спуститься проверить что там. Как вам известно, этот комок оказался холщовым мешком с семью человеческими сердцами внутри, – последовала пауза. – Мои охранники сказали, что они были еще теплыми.
На этот раз желудок Елены не стал бунтовать, чего она вполне ожидала.
– Такого рода вещи – собирание трофеев, поддразнивание людей или, как в твоем случае, подношение даров – это поведение характерное тому, что наблюдается у вампиров, поддавшихся жажде крови. В этот момент они больше животные, чем люди.
– Это мы знаем, охотница, – Микаэла произнесла последнее слово как оскорбление, уничтожив всякую сердечность, которую Елена почувствовала в отношении архангела к "не людям".
– Тогда я больше ничем не могу помочь, – добавить ей было нечего, и притворятся не имело смысла. Ни один охотник в общеизвестной истории не выслеживал архангела. – Но я скажу вам одно: Урам гораздо смелее, чем любой вампир. Он стучался в твое окно.
Она видела, как задрожала Микаэла, и не могла винить ее за это.
– Если он продолжит меняться с той же скоростью, то минует стадию мышления животного и начнет думать очень рационально уже в течение этой недели.
