– Сначала мы поедим. Затем поговорим о крови.
– Я не хочу есть.
– Ты поешь. – Его тон был безоговорочным. – Меня не обвинить в жестоком обращении со своим охотником.
– Измени это местоимение, – сказала Елена. – Я не твоя.
– Правда ли? – Тон вряд ли был вопросительным. Уголки его губ. – Тем не менее, у тебя на коже моя отметина.
Она коснулась рук. Чертовски блестящее вещество.
– Смою.
– Возможно.
– Надейся, что у тебя получится – охотник, светящийся в темноте, вряд ли сможет полностью затеряться.
Мужской интерес проявился в этих глазах.
– Я могу слизать её с тебя.
Тлеющие угольки вспыхнули в Елене, растапливая изнутри.
– Нет, спасибо.
«Да, пожалуйста», – шептало её тело.
– В любом случае мне нужно принять душ.
Суровое выражение лица сменилось чистой чувственностью в мгновенье ока.
– Я потру спинку.
– Архангел, снизошедший до омовения охотника? – приподняла она бровь.
– Не бесплатно, конечно.
– Конечно.
Он резко поднял голову.
– Похоже, нам придется отложить эту дискуссию.
Девушка посмотрела в том же направлении, но ничего не увидела, кроме болезненно яркого неба.
– Кто там на этот раз?
– Никого, о ком бы тебе следовало беспокоиться.
Высокомерие вернулось в полном объеме. Рафаэль раскрыл крылья, обдав её потоком воздуха.
"Не может кто-то быть настолько прекрасным" – подумала она. Это было просто невозможно.
"Я прекрасен лишь для тебя, Елена".
На этот раз она не стала говорить архангелу, чтобы он убирался прочь из ее головы, а просто выгнала его оттуда.
Мужчина моргнул, его лицо не выражало ничего.
– Я думал, этот твой маленький трюк был лишь моей фантазией.
– Полагаю, что нет, – восторг заставил ее ухмыльнуться так широко, что лицо угрожало треснуть. Проклятье, если она действительно может делать это...
Но в этот момент логика вновь заявила о себе. Проделывая этот прием, она получает только одно, – чертову головную боль, так что нужно перестать глупить и держать это про запас до тех пор, пока это действительно отчаянно не понадобится:
– Логика – отстой.
Губы Рафаэля изогнулись, но на этот раз улыбка была довольно жесткой, напоминая, что мужчина, которого она только что целовала, был еще и Архангелом Нью-Йорка, тем, кто держал ее над смертельной пропастью и шептал на ухо о смерти.
– Ешь, – сказал он. – Я вернусь и присоединюсь к тебе.
И снова дежа вю накатилось на нее, когда он просто шагнул назад с крыши. На этот раз девушка осталась на месте, хотя ее желудок ухнул вниз.
Но вот мужчина показался вновь, взмахивая крыльями и набирая высоту. Поток воздуха от взмахов его крыльев хлестнул по лицу. Было заманчиво понаблюдать за ним, но Елена отвернулась, – девушка хорошо понимала, что ходит по очень тонкой грани.
