— Мы вовсе не стремимся к чему-либо вас принудить, Артур, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы постарались это понять. В наших собственных интересах предложить вам условия, которые вас устраивают. Но мы связаны с другими людьми. Мы отвечаем за разумное использование их денег. Что они скажут, когда узнают, что я отдал принадлежащие им пятьсот фунтов человеку, о котором известно только, что один раз за всю жизнь он удачно выступал в матче дублеров? Насколько я понимаю, мы спорим только о том, как будут выплачены деньги. О сумме мы договорились: шестьсот фунтов и премии.
— Пятьсот фунтов.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Вы все время трете лоб. Вас сегодня ударили по голове?
— Побаливает. Меня порядком-таки стукнули.
— Хотите чего-нибудь выпить?
Я покачал головой.
— Итак, что вы скажете?
— Пятьсот фунтов сейчас, — машинально повторил я.
Лицо Уэйда оледенело.
— Раз вы настаиваете на этом, — сказал он, — не будете ли вы так любезны выйти на минутку?
Райли уже открыл дверь. Я вышел в бар и перевел дух.
— Ну как, Артур? — Какой-то вислобрюхий тип в плаще и фетровой шляпе подошел к стойке. — Они уже решили?
— Что?
— Будет война или нет; сколько ты стоишь со всеми потрохами — вот что. — Он немного посмеялся своему остроумию.
— Они сейчас об этом говорят.
— Хочешь выпить? Давай я тебя угощу. — Он заказал пиво. — Уж они постарались тебя обработать, могу себе представить, — сказал он, ничего не представляя, и для выразительности стиснул кулак. — Не любят раскошеливаться.
— Скоро я это узнаю.
В другом конце бара Дикки и несколько человек из комитета пили, ждали конца переговоров и поглядывали, какой у меня вид.
— Между прочим, моя фамилия Филипс, я из «Сити гардиан». Если хочешь, можешь рассказать о себе. Знаешь, вдруг понадобится.
От пива гул в голове прошел и стало приятно. Филипс заглянул мне в лицо и сказал:
— Не стоит принимать это всерьез.
Я не понял, совет это или осуждение.
— А почему?
— Это ведь просто игра, старина! — Он по-приятельски взял меня за рукав и добавил: — Спектакль ради Уивера.
— Они устроили все это ради Уивера?
— Да ведь они выкладывают его денежки. Ему нравится, чтобы они делали все как положено. А у тебя, я вижу, порядочный синяк. Стали бы они звать тебя сюда, чтобы разводить тары-бары.
Он снова стал разглядывать мой синяк.
— У нас сегодня было настоящее сражение, — сказал я.
— Дикки мне рассказывал. В этих диких местах вечно одно и то же. Ух, этот человек снова здесь! — Мы оба оглянулись и увидели, что в дверях комнаты комитета стоит Уивер. — Будь с ним поосторожней, — добавил Филипс.
