Таким был мир, окружавший Добролюбова в пору его детства. Правда, ему тогда еще не приходилось испытывать острых столкновений с этим миром. Условия домашней жизни и характер воспитания ограничивали сферу его наблюдений, и именно поэтому в позднейших воспоминаниях, особенно в стихах, сам Добролюбов нередко в идиллических тонах рисовал картины своего детства:
Мне отчий дом рисуется во сне…
Я вновь дитя с доверчивой душою…
Под отческим надзором я расту,
Не ведая ни страсти, ни сомнений;
Заботливой рукой лелеемый, цвету
Вдали от горя и людских волнений.
(Из стихотворения «Сон»)
Однако он уже знал, что где-то рядом есть и горе и людские волнения. Он был удивительно восприимчив, наблюдателен, необычайно быстро развивался. Мы располагаем драгоценным автобиографическим признанием (в статье «Когда же придет настоящий день?»), где говорится о том, как рано начали волновать мальчика чужие страдания: «Все, что я видел, все, что слышал, развивало во мне тяжелое чувство недовольства; в душе моей рано начал шевелиться вопрос: да отчего же все так страдает, и неужели нет средства помочь этому горю, которое, кажется, всех одолело?..» Впечатления окружающей жизни оставляли глубокие следы в сознании Добролюбова даже в те годы, когда он еще не умел отнестись к ним критически и когда вместо разумного ответа на запросы ищущего ума наставники преподносили ему готовые прописи в духе христианской морали. Пусть косная среда цепко держала его в своих объятиях, пусть он был подвержен всем предрассудкам этой — среды, — все равно картины мрачной и жестокой действительности с ее нищетой, угнетением личности, бесправием масс неизбежно западали в его душу. И когда пришло время кризиса, крутого перелома во взглядах юноши на мир, тогда впечатления детства сыграли свою роль, помогли сложиться его новым убеждениям. Разумеется, это были впечатления не только отрицательного порядка, развивавшие «тяжелое чувство недовольства», но и такие, которые содействовали выработке положительного идеала будущего революционера, воспитанию его патриотического чувства.
Каждое утро в положенное время, никогда не опаздывая, Николай Добролюбов выходил из дому, направляясь в семинарию. Семинарские занятия были для него тягостны и чаще всего бесполезны, но сознание своей обязанности, долга, присущее ему с раннего детства, и боязнь огорчить родителей были так сильны, что все остальное отступало на второй план. Очень развито было в нем. и религиозное чувство, внушенное с самых первых дней жизни. Рассказывают, что, идя по улице, он непременно крестился на все попадавшиеся церкви. И, глядя на этого богобоязненного семинариста, конечно, никто не мог бы предположить, что всего через несколько лет он станет убежденным атеистом и революционером.
