– Сбили! Самолет сбили!
– Да-да, попали по нему!
Среди общего ликования опять возникает Хрулев. Укоризненно смотрит на президента и опять стучит пальцем по циферблату.
– Эдуард! Эдуард! Чем дольше ты будешь тянуть…
– Все, все! Поехали!
Хрулев качает головой, выдвинув челюсть и скривив рот, как шериф в голливудском боевике, довольно хлопает пеня по плечу:
– Не надо летать над Пятьдесят восьмой армией! Это опасно!
Смеемся. Возвращается авианаводчик. Со второй попытки попадает в рот сигаретой.
– Это нашего сбили. Командир Буденновского полка, Кабылаша.
Материмся, расходимся. На противоположном краю поляны Кокойты снова строит своих бойцов.
– Приказ всему личному составу. Кто прошел подготовку в центре «Барс» под командованием Базаева, идут впереди.
Кокойты указывает всем на парня в американском камуфляже и в едко-зеленой панаме. Базаев держит свой автомат на сгибах локтей. Прижимает к груди, как младенца.
– В город заходим первыми мы. Поэтому! Действуем слажено. Смотрим, выдерживаем линию. Все мы прекрасно знаем, какие районы нашего города контролируют сейчас наши подразделения, сливаемся с ними. Ориентируемся на действия спецназа. И зачищаем город. То есть – официально: начало зачистки города Цхинвал. Вперед!
Хрулев в этот раз выныривает откуда-то сбоку. Выразительно глядит на Кокойты. Похоже, командующий теряет терпение. Выдавливает из себя слова с придыханием, как Змей Горыныч огонь:
– Эдуард! Время!
Президент застенчиво улыбается и, словно опомнившись, легонечко тыкает себя пальцем в висок, потом в небо.
– Все-все! Пошли.
Командир Базаев, что в панаме, проходит вдоль строя и, хлопая правой рукой по прикладу, что-то втолковывает ополченцам на родном языке. Его бойцы рассаживаются на своей старенькой бронетехнике.
Кокойты вскидывает кулак и что-то кричит. Словно испанский коммунист прошлого века: «No pasarán», «Они не пройдут!» Но… Они прошли, еще как прошли. Со свистом! Фашисты, я имею в виду, в Испании. А из слов югоосетинского президента я разбираю только «Вастарджи!». Понимаю. Он молится: «Да поможет нам Святой Георгий!». Надо же. Там, по ту сторону фронта, с таким же кличем навстречу нам идут другие православные воины, грузины. Вот удалось же кому-то нас всех обвести вокруг пальца и натравить друг на друга.
УАЗик Кокойты, облепленный бойцами, как моджахедами в Афгане, спускается по той дороге, по которой еще вчера ползли мы с пехотой.
Тут я должен сказать: я однажды ходил в атаку с осетинскими воинами. В 2004‑м. Кстати, тоже в августе. Тогда Цхинвал постоянно обстреливали с господствующей высоты. Люди мирные гибли. Высота называлась Паук, из-за перекрестка важных дорог у ее подножья. Я как раз накануне прибыл в Цхинвал в командировку. Поинтересовался в штабе, не будет ли для меня что-нибудь эдакого. Мне предложили: «Пойдешь на Паук?» – «Конечно, пойду!» Нас с оператором Виталием Дупличем представили молодому голубоглазому осетину. Глянул я на него и обомлел: ну вылитый Ваня Ургант!
